– Да. Это проблема?

Его глаза темнеют, как тени, пробивающиеся через травяной покров.

– Наверное, я не ясно выразился. – Он поднимает руку, обхватив мое горло – не для того, чтобы причинить боль или придушить, а чтобы удержать. Чтобы подтянуть к себе.

Слейд наклоняет мою голову влево и опускается.

– Хочешь путешествовать по миру? – шепчет он, отчего кожа покрывается мурашками, и я тянусь к его прикосновениям. – Тогда я буду твоим сопровождающим. – Он прижимается ко мне губами – сначала сомкнутыми, и я едва ощущаю его дыхание. – Хочешь спрятаться? Я построю для нас хижину в самом дальнем лесу, какой ты выберешь.

Слейд открывает рот, и мою шею накрывает его теплое дыхание. Но я чувствую, как это тепло спускается все ниже и ниже, пока не превращается в водоворот страсти, разгорающийся у меня в животе.

Я поднимаю руку и запускаю пальцы в его густые волосы, стиснув черные пряди. С силой тяну за них, отчего он дергает головой и тоже наклоняет ко мне шею. Слейд смотрит на меня с улыбкой, от которой пламя разгорается еще сильнее.

– Кто сказал, что ты приглашен? – бросаю я вызов с чопорным подстрекательством.

Он издает смешок.

Низкий, чувственный смех, который меня погубит. Он вырывается у него из груди, и я выгибаюсь ему навстречу только ради того, чтобы его почувствовать. Так его смех передастся мне, и я смогу понежиться в чем-то, совершенно отличном от солнечного света. Внутренний жар, возникший от этих мыслей, согревает меня.

– О, Золотая пташка.

О, Золотая пташка.

Пальчики на ногах поджимаются. Я поворачиваю голову настолько, насколько позволяет его хватка.

– Ты не обращала внимания. Совсем.

Я втягиваю воздух от его слов и от того, как он прикусывает кожу под моим ухом. Глаза закрываются, а дыхание учащается от прикосновения его зубов и горячего языка.

Он кусает сильнее, чем я того ожидала, но не прокусывает кожу, хотя я открываю глаза. Колеса кареты стучат по ухабистой дороге, и при легком повороте мы немного смещаемся на сиденье. Голоса людей просто звучат на фоне какофонией.

Слейд сжимает пальцы, большим приподняв мой подбородок, и отстраняется, чтобы посмотреть на меня, а затем смещает руку и обхватывает ею мою шею сзади.

– Между нами не будет легкомысленного развлечения. Не будет временной связи, – вкрадчиво шепчет он, повторив мне свои предыдущие слова. – Я получу твою душу.

Прижимается к моей щеке поцелуем.

– Твой разум.

Другим поцелуем – к моему лбу.

– Твое тело.

Он слегка отклоняет меня назад, вынуждая выгнуться, и я откидываю голову ему на руку, когда Слейд третьим поцелуем прикладывается к моей груди. Он смыкает губы вокруг пуговицы под ключицей.

Не знаю, как ему удается, но Слейд вытаскивает пуговицу из прорези, и ткань распахивается всего на дюйм. Он совсем чуть-чуть обнажает мою кожу, но тело уже покалывает так, словно Слейд только что раздел меня догола.

– Я получу твое прошлое.

Еще одна пуговица.

– Твое настоящее.

Еще один дюйм.

Теперь, когда расстегнуты три пуговицы, я задыхаюсь. Мою грудь прикрывает только тончайшая повязка, отделанная черным изящным кружевом.

– Твое будущее.

Он передвигает руку с моей шеи на спину и заставляет меня выгнуться еще сильнее. Его внушительный член прижимается к моей заднице.

– Разве не это ты мне обещала, Золотая пташка?

Я опираюсь на его руку всей верхней частью тела, согнув колени и обхватывая его бедрами. Чувствую на груди обжигающее дыхание, когда он подцепляет зубами ткань. От этого движения я вот-вот воспламенюсь.

Я молчу, слишком поглощенная действиями Слейда, и упиваюсь страстным желанием, когда он покусывает мою грудь, отчего я подпрыгиваю. Слейд удерживает меня на коленях – на своем каменном члене, – крепко обхватив талию.

– Я прав? – вопрошает он.

– Да.

Он ласкает кожу, которую прикусил, поцелуем и снова наклоняется.

– Так-то лучше, – говорит Слейд. – А теперь протяни руку вверх.

– Что?

Он кивает наверх.

– Видишь ту деревянную петлю? Это молоточек для кучера, но я хочу, чтобы ты за него ухватилась.

Я перевожу взгляд на потолок, на подвешенный на петлях обод.

– Слейд…

– Ну же.

От его распоряжений внутри у меня что-то сжимается, и я с трудом глотаю ком.

– Какой ты властный.

– Я же король, – напоминает он.

Протянув руку, я нащупываю деревянную петлю и, обвив ее пальцами, тяну вниз. С поднятыми руками почему-то чувствую себя более незащищенной, более уязвимой.

Более возбужденной.

– Теперь счастлив? – дерзко парирую я.

Слейд не отвечает. Он тянется пальцами к оставшимся пуговицам на моей рубашке и протягивает их через прорези.

– Что ты делаешь?

Люди на улице болтают так громко, что разобрать невозможно. А Слейд и вовсе молчит.

И его молчание отчего-то кажется громче.

Обеими руками, теплыми и мозолистыми, он распахивает полы моей рубашки, будто открывая страницы книги. Опускает ткань, обнажая живот и грудь, тяжело дышащую под повязкой.

Кожу покалывает, я всем телом напрягаюсь в ожидании его следующего действа. Но я не ожидала, что он опустит руки к завязкам на моих брюках. Потянет за ниточку и распустит их.

Я опускаю руку и обхватываю его своенравное запястье указательным и безымянным пальцами.

– Что ты делаешь?

Он замирает, приподняв черную бровь.

– Я разрешал отпустить петлю?

У меня замирает сердце.

– Слейд…

Другой рукой он шлепает меня по заднице – да так быстро и резко, что я вздрагиваю

– Эй!

– Я хочу, чтобы ты подняла руки и взялась за петлю.

Я не знаю, что это обо мне говорит, но когда Слейд смотрит на меня таким жадным взглядом, когда произносит рокочущим голосом чувственные приказы, я поддаюсь. Киплю. Горю.

Я поднимаю руку и берусь за петлю, прогнувшись в груди и наклонившись к нему.

Он удовлетворенно кивает.

– Итак, на чем мы остановились…

Он ведет рукой вниз, к поясу моих брюк, и проскальзывает кончиками пальцев, отчего кожа на животе покрывается мурашками.

– Захочешь вскарабкаться на гору – я буду рядом, чтобы убедиться, что ты не упадешь, – продолжает он, коснувшись моих трусиков.

– Хочешь что-нибудь построить? Я передам тебе инструменты.

У меня кружится голова, нервы на пределе, а когда Слейд прижимает ко мне руку, когда я понимаю, что он почувствовал скопившуюся там влагу, меня начинает трясти.

– Ммм, какая ты влажная для меня, Золотая пташка.

Я не могу сдержать прерывистое «да». Двигаю бедрами, побуждая его коснуться меня там, где я уже изнываю.

Он отвечает на мой безмолвный призыв. Подносит пальцы к моему клитору, потирает и кружит, и с моих губ срывается стон. Я еще сильнее цепляюсь за петлю, пытаясь устоять и приподнять бедра навстречу его прикосновениям.

– Хочешь пофлиртовать