— Это еще почему? — удивилась я, мысленно пытаясь определить, в какого зверя оборачивается этот длинноногий худощавый юноша. Вытянутое скуластое лицо, тонкий профиль. Большие, чуть навыкате голубые глаза и длинные распущенные золотые волосы, удерживаемые на голове повязкой. Почти эльфийская хрупкость, только лука за спиной не хватает. А еще круглая точка в центре лба, почти как у индийцев, только побольше и золотая.

— Я пошел спасать Ксин, вмешался в ее судьбу и помешал ей сделать выбор.

— Из чего она должна была выбирать? — возмутилась я и махнула рукой в сторону трех пленников: — Из этих, что ли?

Парень отчаянно замотал головой:

— Нет, она должна была или лишиться светлой магии или использовать ее и стать темной. Это была ее судьба, а я вмешался…

— Ну, положим, вмешались мы, а не ты. Так что считай это тоже перстом судьбы и иди домой.

— Меня не примут. Можно я пойду с вами? — парень умоляюще посмотрел на меня, игнорируя почти повисшую на его руке девушку.

Возможно, я бы какое–то время еще поразмышляла, но тут со стороны деревни парнишке в спину чуть не попала стрела, — Бхинатар успел отразить ее буквально в последний момент.

— Что за?.. — но право решать когда меня спасать, по–прежнему было за Рикиши, так что я только успела выкрикнуть: — Не отставай… — И отметить, что девчонка, наконец–то, резво поскакала в сторону стрелющих, крича им, что с ней все в порядке.

Ну, и дальше у меня перед глазами замелькали черные тени. А через несколько минут я сидела, надежно укутанная в кольца тела нага, провожая взглядом Нибраса, улетающего в направлении деревни оборотней. Рики, наверняка, исчезнувшего в том же направлении, не то что проводить, отследить взглядом было невозможно.

— Мамуля, куда ты опять вляпалась?! — съехидничал довольно ухмыляющийся Ярим, устроившись в засаде между камней. Наверное, тролль тоже где–то там…

— Сама не поняла… — буркнула я, пожав плечами.

А что? Чистая правда. Стояли, разговаривали, и вдруг стрелы…

— То есть, как обычно, шли, никого не трогали, а на вас из засады толпа как ломанется?!

Я уже приготовилась ответить Яриму какой–нибудь остротой и тут наткнулась на взгляд нага. В его желтых глазах плескались смешинки, на губах играла улыбка, и вообще парень просто веселился. Я же вдруг неожиданно смутилась, покраснела и осознала, что обвивающие кольца — это почти объятия, причем хвостом, то есть нижней частью тела, а это как–то уж совсем неприлично. И вообще, с чего бы это Рикиши вручил меня нагу?

— Ты такая забавная временами, — усмехнулся Шакрасис, не мешая моим попыткам выползти на ровную землю, но и не помогая. Поэтому я какое–то время сосредоточенно скользила кожаными штанами по чешуе, пока все же не освободилась и тут наткнулась на удивленно–непонимающий взгляд парнишки–оборотня.

— Весело тут у вас, — констатировал он, оглядывая настороженного Ярима, Джиди, нага, и минуту назад приземлившегося Нибраса, доставившего двух кандидатов для жертвоприношения. Третий уже валялся возле алтаря, а на самом алтаре, нога за ногу, сидел Рикиши, игнорируя откровенно возмущенные взгляды Чхара и просто неодобрительные — Бхинатара.

— Жертв три, богинь — две, как делить будете? — поинтересовался Рики, показательно–красиво покинул алтарь и, чуть склонив голову набок, уставился на моего мужа.

— А вон еще его в качестве жертвы используем, — предложил Чхар, кивнув на оборотня. Но, заметив, что я неодобрительно нахмурилась, пожал плечами и буркнул: «Ясно, этого тоже нельзя». Даже не поняла, он всерьез все это или шутить учится?

— Предлагаю разрезать третьего вдоль, — тоже решил плоско поюморить Нибрас. — А душу отдать мне…

— С чего вдруг? — влез Бхинатар. — Надо…

— Эй, да у вас один от страха сдох, — выдал гном, пнув одного из мужиков, принесенных демоном. — Так что подсуетитесь, чернозадые, а то и остальные ща закончатся.

— Ярим! — рыкнула я недовольно–суровым голосом.

— Что? Ну, правда, сдох и воняет… Пусть ускоряются, и давайте уже свалим отсюда. Не знаю, как вы, а я здесь ночевать не готов, — мне во сне эти уроды являться будут. Они и живые то не красавцы, а уж мертвые, вообще, страшилищами же будут.

— Боишься, что обделаешься от страха? — не удержался и влез тролль.

И тут моему терпению пришел конец:

— Так, Ярим прав, надо быстро провести… и сваливать.

Я уже приготовилась объявить мужу, что главной жрицей сегодня работает он, но Бхинатар опередил, опустившись передо мной на колени с протянутым на ладонях ритуальным ножом:

— Прошу вас, госпожа Мируан, выполните свой долг, а я выполню свой. — И добавил телепатически: — Вы только сделайте первый надрез, можно не очень глубокий.

Подавив инстинктивное желание отбросить нож в сторону и, отчаянно мотая головой, завопить во весь голос: «Нет, без меня! Все это без меня!», я взяла оружие и на негнущихся ногах двинулась в сторону алтаря, на котором Чхар и Рикиши уже распяли первую жертву. Дальше под руководством мужа я старательно, не смотря на лицо, почти не трясущимися руками резанула два раза — над и под сердцем, вдоль ребер, протянула нож Бхинатару и быстро затихла в объятиях Рики.

Ритуальные фразы звучали где–то далеко, от терпкого запаха крови мутило, но я старалась глубоко дышать, слушать, как бьется сердце моего любимого, не думать, что сейчас в руках Бхинатара последние секунды бьется сердце жертвы, и с ужасом ждать, когда мне вновь вручат нож… Продолжать верить, что эти люди достойны смерти, у меня не получалось. Я не могла заставить себя воспринимать совершаемое актом возмездия, как ни старалась. Нет, мне не было их жалко, — смерть они заслужили, но, возможно, не такую изощренную… Тем более, скорее всего, их ожидало еще более изощренное посмертие.

Следующая пара надрезов далась мне гораздо тяжелее. Первого мужчину страх парализовал, и он почти не дергался, а вот второй вырывался, извивался, мычал сквозь кляп и привлекал мое внимание к лицу, вернее к взгляду, полному ужаса и мольбы… Бхинатар напрягся и уже потянул руку, чтобы помочь мне, но я, глубоко вдохнув и закрыв глаза, резанула сверху, потом — снизу, покачнулась, почувствовала, как меня подхватил на руки Рикиши, и тихо расплакалась, обняв его за шею и спрятавшись лицом ему в плечо.

— Унеси меня отсюда, — попросила я и тут же оказалась вновь внизу, на берегу реки, подальше и от алтаря, и ото всех остальных.

— Я искупаюсь, хорошо? — спросила таким тоном, как будто Рики мог мне