По дому прошла дрожь, отдаваясь в пальцах Гарри. Ему вспомнились длинные руки, которые ранее выпростались из этих окон. Он представил, как одна такая рука показывается сейчас, хватает его и втягивает в недра монстра.

Громкий отрыжечный рокот сотряс дом.

Гарри свалился с подоконника и повис на ноге Лема.

— Слезь с меня! — заскрипел Лем. — Ты оторвешь мне ногу, идиот!

Кое-как Гарри спустился.

— Лем, это слишком. Даже для кино. В кино в таких случаях зовут армию.

— Тихо, — ругнулся Лем. Из кармана он поочередно вытряхнул вместительную бутылку дешевой зажигательной смеси, коробок спичек и перочинный нож.

— Ты скорее нас спалишь, чем этого монстра! Вдруг он вообще негорючий?

В кармане брюк нашелся платок. Смочив ткань смесью, Лем один ее конец с помощью ножа заправил в бутылочное горлышко. Поставив полученный снаряд на землю и положив рядом спички, он вооружился перочинным ножом, с размаху вогнал лезвие в стену дома и рванул его вниз.

Что-то черное и вонючее стало сочиться из прореза. Дом снова содрогнулся.

— Ему это все равно что комариный укус, — сообщил Лем. — Давай бутыль и спички.

— Не нравится мне это, — вздохнул Гарри, но просьбу выполнил.

Лем наполовину втиснул снаряд в рану — наружу торчало лишь горлышко и свисающая из него тряпица.

— А теперь беги со всех ног, — сказал Лем и чиркнул спичкой.

Гарри побежал прочь по улице — так быстро, как ему позволял артрит.

Лем поджег платок. Вымоченный в зажигательной смеси, он занялся быстро и ярко.

Тогда Лем кинулся следом за другом. Он не пробежал и трех шагов, как рванула бутыль. Жар хлестнул его по спине. Очутившись на уличном тротуаре, Лем опасливо оглянулся.

Распахнув парадную дверь, дикий дом завыл, как делающий шестьдесят миль в час торнадо. Окна второго этажа ожили — теперь то были глаза, горящие в ночи озлобленным пламенем. Но это светилось мнимое пламя — щупальце настоящего огня взметнулось откуда-то сбоку.

Гарри бежал к собственному дому, когда решил обернуться. Монстр снова завыл. Из внутренних укрытий выпростались два кожистых крыла… И тут, вопреки всем ожиданиям, чудовище легко и непринужденно взмыло в небо.

По всему кварталу хлопали двери, раздвигались ставни окон.

— Гарри? — окликнул голос Эдит из одного открывшегося окна.

— Спрячься! — крикнул Гарри жене и побежал вперед. За его спиной Лем бросил:

— Кардиостимулятор, только не подведи меня!

Вскоре они оказались у машины.

— Оно там… впереди, — выдохнул Лем. — Вперед!

Яркая оранжево-красная точка с визгом неслась по ночному небу в направлении порта. По мере приближения к ним она начала терять высоту.

Кашляя мотором, «форд» загрохотал по улице. Вывернув налево, друзья гнали во весь опор. Лем, высунувшись из окна, смотрел вверх и корректировал курс:

— Вон он! Давай направо! А, нет, теперь туда! Налево!

— Он почти у порта! — крикнул Гарри. — Там он потушит себя!

— Он падает, — покачал головой Лем.

И не ошибся.

Они подъехали к мосту. Дом-монстр, полыхая над ними, ревел достаточно громко, чтобы окна «форда» дребезжали. Небо заволокло густым дымом.

Гарри притормозил у перил моста, припарковался, и они с Лемом выпрыгнули наружу. Там уже было столпотворение других машин. Женщины, мужчины, дети выбегали из них, толкались у перил, смотрели то на воду, то на небо.

Огромный пламенный зверь издал последний утробный вздох и тяжело рухнул в воду, которая уже ничем не могла ему помочь. Брызги полетели во все стороны.

— Да! — выкрикнул Гарри. — Лем, черт побери, мы сделали это! Наши дома свободны! Завтра мы снова покрасим их, заменим окна, перестелим дранку…

Останки чудовища с шипением уходили под воду. Черное облако дыма ненадолго накрыло причал, но вскоре посерело и рассеялось. На торчащем остове некоторое время тлели угли, но затем в темноту канули и они.

Лем помахал им на прощание флягой:

— И все-таки он сгорел!

Случай на горной дороге

Посвящается Джо Фоши

Признаю, эта история не слишком вписывается во вселенную Бога Лезвий. Он здесь даже не упомянут, как и его привычная атрибутика. Однако Билл Шефер, редактор из «Сабтеррейниан», решил, что в рассказе есть намек на принадлежность к моему канону Лезвий. Что за намек, я уже забыл, но в принципе согласен с Биллом. Общее настроение рассказа — такое же, как у прочих историй под этой обложкой. Что-то заставляет меня думать, что Луноликий — «инструмент» Бога Лезвий или по меньшей мере побочный продукт его деятельности. Ведь Бог, похоже, управляет теми, кто изначально расположен к насилию, хотя и невинные души от него не застрахованы. Луноликий же, в зависимости от того, кем вы его видите, подходит под ту или иную категорию. И атмосфера у этого рассказа — очень даже в духе Бога Лезвий, разве нет?

Даже если нет, он все равно прикольный, скажу я вам. Так что — вперед!

Доехав до освещенного луной горного виража, Эллен выплыла из омута тревожных дум и спустилась на землю.