подобном случае. Они произвели свое обычное действие. Императрица была еще жива, сердце билось, но никакого другого признака движения. Фаворит, видя это безнадежное состояние, велел предупредить графов Салтыкова, Безбородко и некоторых других. Всякий в отдельности поторопился отправить курьера в Гатчину, где находился Великий князь Павел… Считали, что Екатерина скончалась уже накануне, но политические основания еще заставили скрывать ее смерть. Верно, однако, то, что она все время была как в летаргии. Лекарства, какие ей прописывали, произвели естественное действие: она даже еще двигала ногой и сжимала руку горничной. К счастью для Павла, она навсегда потеряла дар речи. К десяти часам вечера она, по-видимому, вдруг собралась с силами и начала ужасно хрипеть. Императорская фамилия сбежалась к ней. Наконец Екатерина испустила жалобный крик, который был слышан в соседних комнатах, и отдала последний вздох после тридцатисемичасовой агонии».

Поскольку события последнего дня жизни Екатерины II в изложении историков и мемуарах современников различаются в деталях (В.А. Бильбасов, А.Г. Брикнер, К. Массон и др.), я посчитал необходимым обратиться к официальным источникам. Открываю массивный том в кожаном переплете с золотым тиснением – Камер-фурьерский журнал за 1796 год (РГИА, фонд 516, опись 28/1618, ед. хран. 82). При изучении Камер-фурьерского журнала я обратил внимание на загадочную запись после июля – «Августа и последующих (вплоть до дня кончины – Ю.М.) месяцев нет». Кто изъял из журнала, повседневно фиксировавшего жизнь государыни, эти важнейшие листы? Зачем изъял? Об этом остается только догадываться…

Соответственно дате 5 ноября, среде, читаю: «…по утру в 6 часов Государыня изволила проснуться в совершенном здравии, кушала кофий и по обыкновенному своему упражнению села писать, что продолжалось до 9 часов. В 10 часу нашел Ее величество камердинер Захар Зотов, лежащею в чулане, для чего, призвав товарищей своих Ивана Тюльпина и Ивана Чернова, чтоб перенести в почивальню, которые и начали поднимать, без всякого чувства только взглянула один раз, испустила слабый стон с вздохом, а как они стали переносить, то нашли необъятную тягость и в числе 6 человек едва могли перетащить и положили в почивальной на полу с закрытыми глазами, и только храпела и утроба вздымалась, а при пришествии медиков отворили кровь из руки, но оная хотя и текла, но тихо, и притом густая и черная, давали рвотное и порошки, клали шпанскую муху, ставили несколько клистиров, но все оное никакой пользы не принесло, почему призван был Савва духовник. О. Савва Исаевич, чтобы по закону христианскому сделать все, что следует, но как невозможно было приобщить Святых Тайн по причине текущей мокроты из рта, то и решился отправить Канон при исходе души, а как приехал Преосвященный Митрополит Гавриил Новгородский и Санкт-Петербургский, то и присоветовал отцу духовному приобщить Святых Тайн, потому что на этот раз мокрота остановилась. В 9-ом часу изволили прибыть из Гатчины наследник Цесаревич…». Павел приказал обер-гофмейстеру Безбородко и генерал-прокурору Самойлову в присутствии Великих князей Александра и Константина опечатать все документы, находившиеся в кабинете матери. Также поступили с бумагами ее фаворита П.А. Зубова.

Записи в журнале о следующих днях: «6 ноября в 5 часов Митрополит начал читать молитву, которая читается при исходе души. Ее Величество, при беспрерывном страдании храпениями и воздыханиями утробы при изрыгании по временам из гортани гнилой темного цвета мокроты, продолжавшейся до 9 часа вечера, не открывала очей и не чувствуя сего страдания через 36 часов беспрерывно продолжавшегося без всякой перемены… 6 ноября в четверг пополудни 10-го часа и 45 минут скончалась в возрасте 67 лет 6 месяцев и 15 дней…». «Императрица Мария Федоровна, приняв на себя попечение об исправлении всех потребностей для преставившейся, приказала тело поднять с полу и, положа на стол, обмыть по обыкновению и одеть в пристойное для сего платье, по исправлении которого положили тело на кровать, в которой покойная императрица почивала, поставивши оную посреди комнаты, и начато над телом чтение Евангелия придворными и приходящими священниками попеременно…»[97].

«8 в субботу в день Архангела Михаила анатомировали тело преставившейся императрицы, что продолжалось от 8 часов утра до 2-го часа пополудни, и найдена причина смерти от удару в голову и что кровь разлилась в голове на мозгу в двух местах, на одной стороне жидкая кровь от разорвавшейся жилы. В желчи найдены два камня и желчь, разлившаяся на сердце[98]. По окончании сей операции их Величества и их Высочества изволили быть у тела». Процессом вскрытия и бальзамирования руководили лейб-медики Крузе и Роджерсон. Известно несколько вариантов выписок из полного Протокола вскрытия. Я связываю это с работой различных переводчиков, текста написанного, как это было принято в XVIII веке, по-немецки и по-французски, а также с тем, что, скорее всего, они не были врачами. Так, А.Г. Брикнер приводит текст, несколько отличный от вышеизложенного: «врачи признали причиной смерти «удар» в голову, потому что кровь излилась на мозг с двух сторон: с одной стороны черная, густая, свернувшаяся в виде печенки, а с другой – жидкая, вытекшая из разорвавшейся вены…». Идентичный тексту А.Г. Брикнера перевод с французского языка получен переводчиком, изучившим по моей просьбе документ, хранящийся в Фонде РГИА «Экспедиция церемониальных дел Министерства Императорского Двора» (ф. 473, оп. 3, д. 31, л. 4. Протокол о смерти Екатерины II 6 ноября 1796 года – франц. яз.).

О том, что государыня длительное время страдала гипертонической болезнью, говорит целый ряд косвенных признаков, о которых я уже упоминал: головные боли, «мелькание мушек» в глазах, выраженный румянец в последние годы жизни, сменившийся разлитой краснотой кожи лица, улучшение самочувствия после кровопусканий. Как мы знаем из дневника А.В. Храповицкого, из писем Екатерины разным лицам, она с восьмидесятых годов часто хворала. При этом она смеялась над врачами, не верила в медицину и более доверяла авантюристам, советовавшим ей, например, употребление различных ванн. Видимо, к началу девяностых годов не леченная должным образом болезнь вступила в завершающую стадию. Об этом свидетельствует ряд легких, преходящих нарушений мозгового кровообращения, выразившихся «ударами» – кратковременными утратами сознания, «слабостью» в конечностях.

Если внимательно проанализировать последние недели жизни государыни, то станут видны причины, сочетание которых, взаимное утяжеление и привело к тяжелейшему финалу. Это: переутомление, связанное с подготовкой и организацией визита шведской делегации, а также с многочисленными приемами; продолжительные отрицательные эмоции в связи с отказом юного короля уступить требованиям императрицы, а также с хлопотами Екатерины о лишении престола нелюбимого сына; сохранение привычек, посильных для более молодого возраста (ранний подъем ото сна, интенсивные занятия делами, крепчайший утренний кофе). Не обойдем вниманием деликатнейшую