— Что для этого нужно? Все те же простые базовые вещи, что и всегда. Знать своего врага. Знать хорошо, чтобы даже в темноте и на ощупь вы могли отличить одного от другого. Речь, разумеется, идет о рядовых, тех, кто будет бежать на вашу позицию или валиться с неба, пока вы потными и трясущимися руками будете наводить винтовку.

— А как же целеуказатели? - спросил кто-то.

— Это вторая вещь, ысынгуны поставят помехи и отрубят вам связь, отключат комплексы, выдающие цели.

В сводный отряд нужен свой малый комплекс, мелькнула мысль.

— Будете только вы, ваш шлем со своими сканерами и верный "Урзал" в руках. Поэтому нужно уметь не просто отличать врагов одних от других, но и уметь стрелять в них. Метко стрелять и правильно, иному плевать на огонь, но с ним справится плазма. Феромоновые заряды могут приманить к вам столько ысынгунов, что вас просто сожрут вместе с броней и так далее. Никогда не полагайтесь до конца на сложную технику, учитывайте, что она в любой момент может выйти из строя под воздействием ысынгунов. Но ваши глаза и винтовка всегда останутся с вами!

— А как же живые рядом?

— Это третье, - кивнул Лошадкин. - Сам погибай, а товарища выручай. Только вместе вы сила и нужно прикрывать друг друга. Прикрывать и доверять, не думать, что соратник тебя предаст. Иначе вас сразу сомнут и растопчут, сожрут вместе с броней. Взаимодействие и слаженность, знание врага и умение стрелять, это база, тот минимум, без которого вас не выпустят в поле.

Михаил видел в глазах, читал в телодвижениях нехитрую уловку. Притворяться криворукими раздолбаями, чтобы никуда не посылали. С такими следовало поговорить отдельно, желание жить тоже могло быть мощной мотивирующей силой, из которой предстояло разжечь пламя.

— Есть масса других элементов, но все они бесполезны без базы из этих трех элементов. Поэтому вам предстоит бегать, прыгать, стрелять, прикрывать друг друга и так до черноты в глазах и ломоты в ногах.

— А симуляции?

— Только для закачки информации! Все остальное - вживую!

Разумеется, результатов всего этого пришлось бы ждать долго, и Михаил не оправдал бы надежд Ульяны, и кто там за ней стоял, но вот парадокс, он и не собирался их оправдывать. Под видом усиленных тренировок, он собирался организовать бывшее "мясо", поднять мятеж, посадить военных по погребам или что тут у них использовалось вместо гауптвахты, и свалить в гипер быстрее собственного визга.

Быстро, чисто, без особой крови, по возможности, но и с кровью тоже ничего - закрастянской, разумеется!

Михаил продолжил лекцию, приводя примеры из личного опыта, скудного, но богатого ситуациями "мы все сдохнем, ысынгуны неодолимы" и продолжал следить за живыми и брать на заметку. Затем следовало сличить цели с теми, кого отметил Трорг и автоматические системы казармы, которые, разумеется, выполняли свою программу "наблюдение за активностью". Неважно, главное, что это отвечало целям Лошадкина.

Потом он наблюдал за стрельбами, составлял программы для симуляторов (со своими добавлениями на будущее) и писал рапорт с запросом на выделение строительной бригады. Закрастяне может и привыкли к такой общей казарме, но их замысел "объединяем живых" явно не работал. Следовало еще перетасовать отделения и отряды, свести живых в примерно одинаковые группы, летунов к летунам, гуманоидов к гуманоидам и так далее, схожесть форм и функций.

Так продолжалось до глубокого вечера.

— Совсем ты себя не жалеешь, - проворковала ему Мидона, встречая на пороге.

Не просто хрупкая принцесса, а любящая женщина и заботливая домохозяйка. Разве что миски дымящегося супа в руках не хватало или что там подавали в старину гостям?

— Лучше я сейчас не пожалею их и себя, чем потом буду плакать над трупами, - проворчал Лошадкин. - Тяжело в учении, легко в бою, слышала о таком?

— Конечно, ты каждый вечер мне об этом твердишь, - хихикнула Мидона.

Лошадкин смотрел на нее, ощущая себя двояко. Великолепная женщина, страстная, умная, оснащенная всяким, как в голове, так и внизу. Но именно это оснащение не давало забыть, что она собиралась стать Джеймсом Бондом в юбке закрастянского разлива.

Начать решила с армии, точнее говоря, самого Лошадкина.

— И ты не жалела себя?

— Только недавно вернулась с тренировок.

— Хорошо, хорошо, - Михаил поцеловал ее, прошел внутрь и отправился принять душ.

Мидона не упустила момента и скользнула внутрь и некоторое время они страстно любили друг друга. Делали вид, ведь их тела двигались, а вот разумы были заняты другим. Мидона расспрашивала о прошедшем дне, Лошадкин рассказывал, и сам спрашивал, и следил за ней, думая, стучала она пяточникам или нет.

Но это не мешало им бурно совокупляться, со всеми положенными ощущениями.

— Я все думаю, - вдруг заговорила Мидона, когда они все же начали мыться.

— Да?

— Надо бы мне внести еще одну модификацию в себя.

— Да?

— Чтобы я могла родить от тебя.

Лошадкин посмотрел удивленно, затем мысленно вздохнул. Изобразил еще большее изумление, нервозность, страх, радость, ну, как смог. Подхватывать и целовать ее в пузо не стал, решил