Мой взгляд останавливается на стекле.

Окно…

Черт…

Подхожу ближе. Высокий забор и только два черных, занесенных снегом окна недостроенного коттеджа. Выдыхаю.

Перехватываю уже совсем растрепавшуюся косу и накручиваю на руку. Женя вскрикивает, хватаясь руками за плечи Андрея и вдавливая его истерзанной спиной в ледяное стекло. Вскрик, шипение, несдержанное рычание…

Прогибаю ее, втыкая губами ему в шею. Он выгибается навстречу, слегка оскаливаясь на меня.

— У каждой песни должна быть кода, — мы сталкиваемся с ним взглядами. — Я и думаю… какую подарить тебе?

Он с трудом держит открытыми глаза, его пальцы сжимают подоконник. Женя врезается коготками в его плечи.

Пытаюсь въехать в его ощущения. Они прекрасны: ледяные ласки стекла и горячие Женины, полыхающая спина, нестерпимое эйфоричное давление в паху, граничащие с болью.

Мне в кайф создавать такие тонкие изысканные рисунки. Они уникальны. И мой перфекционизм требует завершить эту чувственную вязь также совершенно.

— Андрей… — зажимая пальцами в кармане квадратик презерватива, я вытаскиваю его, демонстрируя ему.

И его сносит нах*й!

Он вдалбливается затылком в стекло, закрывая глаза и сцепляя зубы.

— Твою мать… — шипит он.

Да… Хороший взрыв перед финальным аккордом.

— Взамен мы заберем у тебя всё. Ничего кроме нас не останется. Ты будешь принадлежать и служить нашему удовольствию, всегда проткнутым насквозь. Да?..

— Да!

Оттягиваю Женю за косу к себе, вставляя ей в губы презерватив.

Медленно и жадно целую в шею.

— Отдай ему.

Отпускаю.

Она передает за краешек блестящий квадратик ему в губы. Зажав зубами, он нетерпеливо рвет обертку, одним движением выдавливая резинку. Женя дергает собачку его ширинки.

— Только он, детка, — шепчу ей. — Без твоих оргазмов.

— А если я не смогу?.. — жалобно хныкает она мне в ухо.

— Накажу.

Женя садится сверху, он съезжает чуть ниже, упираясь своими крыльями в стекло. Вскрик, рычание. Его руки взлетают.

— Руки, Андрей… Она сама.

Обхватив рукой его член, Женя, забравшись коленями на подоконник, садится сверху, громко задыхаясь от ощущений. Его пальцы белеют от давления на белую поверхность.

— Не двигаться, — требую я тихо.

Ладонь со психом врезается в подоконник, бедра дрожат, его глаза уже слезятся от нетерпения.

— Терпи, — улыбаюсь ему я. — Еще один подарок…

Разворачиваюсь, подхватывая со стола удавку.

Он отрицательно качает головой.

— Доверие, — ухмыляюсь я. — Взамен — удовольствие.

Отдаю Жене, она дрожащими от нетерпения руками, затягивает кожаную петлю на его шее, наматывая на руку свободный конец.

— Давай, детка… — разрешаю я.

И их губы сцепляются. Я слышу как несдержанно они рычат и стонут.

Горячо…

— Расслабься… Просто кончи… — мурлычет она ему.

Рывок бедрами.

Его пальцы скользят, пытаясь найти опору.

Женя поднимается и опускается снова, давая ему прочувствовать все медленно. А потом вцепляясь в волосы двигается навстречу, вскрикивая от каждого движения.

О**енно горячее зрелище!

И меня тащит вид ее ритмично двигающихся ягодиц.

Хочу взять ее сзади… double! У нас никогда не было с ней таких тройничков. А сейчас мне хочется!

Но я не уверен, что она вывезет нас двоих.

Не в этот раз… Может быть когда-нибудь, после того, как она уже пару раз кончит и совсем расслабится.

Ему нужно совсем немного. Он уже измучен и раздразнён. Его контроль давно отдан.

Пощечина… Женя наворачивает петлю, затягивая сильнее. Вторая рука — ложась на грудь, вдавливает его в стекло.

Всё! Его руки взлетают к шее.

— Тихо… тихо… — уговаривает она его, продолжая двигаться и его руки дрожат, прикасаясь к стянувшей шею петле. — Вот так… да…

Рывок! Он вбивается в неё снизу. Несколько судорог по телу.

— Женя! — одергиваю ее я, и она ослабляет петлю.

Он сползает чуть ниже, руки падают вдоль тела.

Зараза маленькая… выключила его таки… Ей нравится переходить эту грань.

Еще один шлепок по щеке… Чтобы просто вернуть его обратно.

И хрипло постанывая, он пытается отдышаться.

Нет, он не будет жаловаться, конечно.

Сейчас ему нечем жаловаться… Его башня снесена.

Она целует его глубоко и что-то ласковое нашептывая. Я не мешаю. Ему уже все равно пи**ц…

Падаю в кресло.

— Андрей в душ. Спину не трогать. Никаких моющих средств. Только проточная вода.

Женя спрыгивает с него, неровно дыша.

Встает. Его шатает. Она сдергивает удавку.

— У тебя десять минут, — кидаю в спину Андрею.

Десять? Нам хватит. Мне все равно, я могу это сделать и при нем. Но… Пусть для него это открытие случится в следующей сессии.

Маню ее пальцами к себе.

Расстегиваю ширинку.

— Иди сюда.

Мы несдержанны, отпускаем свои тела, чтобы просто расслабиться. Женечка жадная… И ее бедра настойчивы. Как и мои грубы на ее груди.

И я с неописуемым наслаждением от ее быстрого и сильного оргазма кончаю в нее. Это просто для удовольствия. Не та фаза цикла.

Она тает в моих руках, нежно постанывая мне в шею.

— Как тебе Зайка? — мой голос не слушается еще.

— Чудесный… — ее смех смешивается с мягкими стонами. — Спасибо!

— А я?

— А ты — бог! — зажмуривается, целуя меня в губы.

Сползает к моим ногам, укладываясь лицом на бедро. Полностью расслабляется, обнимая меня вдоль талии.

Вытаскиваю из своего предплечья иглу, внимательно рассматриваю. Бросаю в пакет. Протираю салфеткой.

Бог… Богам не нужны крылья, чтобы летать. А я скучаю по своим.

Их взгляды встречаются ровно на пару секунд, пока он отдает ей в руки большое чистое полотенце.

— Десять минут, детка.

Нам с ним тоже хватит…

— Сядь я выну иглы.

В моих руках загнутый медицинский пинцет.

Он больше не истерит от вида этой стали. И спокойно садится на стул.