Шрифт:
Закладка:
Последнее замечание Витус отпустил как бы между прочим, но за ним сыпался град вопросов:
— Что ты имеешь в виду? Челюсти ведь как не было, так и нет!
— Уи-уи, ще-то ты накумекал? Крапом метишь!
— А если Челюсть и появится, что ты собираешься делать? Оторвать ему голову при всей команде, или что?
— Уи-уи, репу долой!
— Какое «долой»! У господина кирургика нет ни малейшего шанса перед превосходящими силами противника!
— Уй, превосходящими! Главное — мозги в черепушке! Мозги главное, уи, Витус?
— С людьми Челюсти надо быть очень осторожными! Я-то знаю: сам был среди них. Схватят — точно убьют!
Витус приложил палец к губам:
— Давайте, кричите, сейчас нас самый глухой внизу услышит! У меня есть план, но говорить о нем пока рано. Хьюитт, заступишь снова первым на вахту?
— Идет!
Хьюитт занял наблюдательную позицию, а остальные двинулись к лагерю. Магистр обиженно выпятил губу и ворчал всю дорогу:
— Интересно, что за тайны мадридского двора развел наш скрытник? Где уж их доверить нам, простым смертным!
День прошел без особых происшествий. Друзья много спали, растирали друг другу усталые спины, полоскали в ручье ноги и наслаждались жизнью, насколько это было возможно на голодный желудок.
Незадолго до заката Витус отвел всех в сторонку:
— С бизанью пираты почти что закончили, однако не делают ни малейших приготовлений к отплытию. Возможно, потому, что все еще ждут Челюсть.
— Или потому, что нет попутного ветра, — возразил Хьюитт. — Дует с моря, и выходить из бухты трудно, а в темноте и подавно.
— Ты прав. В таком случае будем исходить из того, что галеон еще какое-то время простоит здесь на якоре. Я тут поразмыслил и решил, что ждать, появится Челюсть или нет, не имеет смысла. Кто знает, где он сейчас со своим «испанцем»! Нет, будем действовать сегодня ночью.
— А я-то, дурак, думал, все наши муки для того, чтобы воздать проклятому Челюсти по заслугам! — Магистр все еще дулся на Витуса, который не стал посвящать их в свои планы. — Так выходит, все было напрасно? И что мы собираемся делать дальше, если позволено будет спросить?
— Дело не только в Челюсти, Магистр. Уже по дороге сюда я все спрашивал себя, хочу ли я мести ради мести и убийства ради убийства. И слава Всевышнему, что Он наставил меня на путь истинный и помог найти правильное решение. «Да», — признался я себе и устыдился этого ответа. Поэтому я больше не жажду отмщения. Насилие порождает только насилие.
Магистр пробурчал себе под нос:
— Если и дальше так пойдет, то ты, пожалуй, станешь протестантом. Но, как бы то ни было, я с тобой согласен. Господь не благословляет насилие — опыт инквизиции доказал эту истину.
— Я рад, что ты так считаешь. Но есть и еще одна причина, по которой я все же не свернул с нашего пути. Мне придется воспользоваться вашей помощью в одном деле, которое я по большому счету должен был выполнить сам. Это очень опасное предприятие. И чем меньше вы будете о нем знать, тем для вас же лучше.
— Давай уже, ставь точку над «i»! — Терпению маленького ученого пришел конец. — Могу ли я позволить себе напомнить господину кирургику, что мы с ним когда-то поклялись все делать вместе: ты со мной, а я с тобой! Ты за меня, а я за тебя! Так было в застенках инквизиции, так есть и сейчас.
Витус поднял руки.
— Все так, Магистр. Но тогда нас было двое, и отвечали мы только друг за друга. Теперь же нас четверо, и моя ответственность…
— Уй, здрасьте-приехали! — Коротышка распрямился во весь свой ростик. — Мы друзья или как? Или ветер дунул, ливень плюнул — корма к корме, и прости-прощай?!
— Ну конечно, друзья. Но пойми…
— Тогда и понимать нечего! Просто скажи, что мы должны делать. — Хьюитт, обычно молчаливый и сдержанный, отрезал Витусу все пути к отступлению.
— Ну хорошо, пусть будет так, раз уж не хотите по-другому! Сегодня ночью я думаю пробраться на «Тормент оф Хэлл», чтобы отыскать мой короб с трактатом «De morbis», сундучок с инструментом и посох. Вы знаете, эти вещи мне дороже всех богатств на свете.
— Ах, вон где собака зарыта! И чего было сразу не сказать? — Магистр оживился. Для него ничего не было хуже бездействия. А виды на новое приключение тут же подняли ему настроение. — Самой собой, мы все полезем с тобой в этот «ад», четыре пары глаз видят больше, чем одна!
— Нет! Об этом и речи быть не может! Уж если на то пошло, на галеон отправимся только мы с тобой. Хьюитт и Энано останутся на берегу, будут начеку и, если возникнет опасность, подадут нам знак.
Они обсудили все до мелочей и поздней ночью приступили к осуществлению своего рискованного предприятия.
В заливе плавало множество пальмовых стволов — урожай последней бури, и друзья воспользовались этим обстоятельством. Витус и Магистр вымазали свою, и без того испачканную одежду грязью, так что теперь оба с ног до головы были землистого цвета, и оседлали один из стволов. Улегшись животами на бревно, они слились со своим импровизированным каноэ, и только по обе стороны от него руки друзей гребли, как лапы шилохвостки. Спустя какое-то время Витус, лежавший впереди, прошептал:
— Еще две-три сажени, и мы на месте. Я уже различаю якорный перлинь.
Маленький ученый еле слышно спросил:
— А есть там какие-нибудь признаки жизни?
— Нет. А теперь гребем осторожнее и молчим! Возможно, они выставили охрану.
Магистр послушался. Его ладони теперь едва шевелились в воде. Почти бесшумно друзья подплывали к возвышавшемуся перед ними, словно башня, корпусу корабля. Возможность, что их обнаружат, была маловероятна, потому что перед тем на борту весь вечер шла гулянка. Очевидно, пираты праздновали окончание ремонта. Они драли глотки так, что было слышно на берегу. А потом все разом стихло, как это часто бывает после разудалой попойки, и настала мертвая тишина. Лишь один запоздалый голос до хрипа орал похабную песенку, но потом и он стих.
Между тем их «каноэ» было уже под бутом большого галеона, над ними — натянутый якорный трос толщиной с руку. Деревянные части судна, трущиеся друг о друга при покачивании, потрескивали, такелаж поскрипывал. Было время между отливом и приливом. Течения в бухте почти не было, и «Тормент оф Хэлл» легонько вращался вокруг якоря.
Магистр поднял голову:
— Есть с берега какой-то знак, Витус?
Ветер тут же отнес его слова.
— Подожди! —
