о неподчинении строптивого Мурзика, он с глубокомысленным видом делал заключение, что еда, безусловно, необходима для скорейшего заживления его раны. И каждый раз, подводя итог беседы, давал громиле совет и наставление о необходимости дальнейшего убеждения непокорного брата добровольно соизволить присоединиться к группе, не доводя ситуацию до неизбежного возникновения неприятностей у старшего брата.

Движимый безотчётным страхом перед злым гением Бородатого Демона здоровенный лось начинал приставать ко всем с навязчивыми проговорами о своей нелёгкой судьбе, невменяемом брате и грёбанном «Северном сиянии». Как только сам Великий Магистр либо кто-нибудь другой из представителей Высшей Силы оказывался в зоне слышимости, Квакен, находящийся преимущественно при Мурзике, начинал показушно голосить, обращаясь к непослушному братцу:

– Хочешь, я тебя на руках за стол унесу и покормлю из ложечки, а потом принесу и положу обратно! Мне это будет не тяжело и в любом случае проще, чем нести за тебя последствия!

И наконец однажды перед обедом после того, как Квакен картинно раскинув руки обратившись к Главному Консультанту публично расписался в собственном бессилии перед свалившейся на него напастью в виде Мурзика Глеб Валерьевич, не вставая со своего места отчётливо и громко тоном не позволявшим усомниться в его решимости обратился к непокорному Мурзилке:

– Слышь ты, отмоток жёванный! Никто тебя больше уговаривать не будет! Если через пять секунд твой говнобак не будет сидеть на лавке за столом, то я тебе бля буду, слово даю, что лично тебе его так отобью, что ты ещё месяц на него не сядешь!

Угроза возымела действие, и Мурзику пришлось с видом раненного, но не сломленного партизана не только выйти к общему столу, но и даже что-то поклевать, так как его попытка отказа от еды была бесцеремонно преодолена повторной угрозой физической расправы со стороны Великого Магистра.

Но Зависимость как болезнь весьма коварна и разнообразна в своих проявлениях. Мурзик, вынужденный подчиниться непреклонной воле Бородатого Демона, как и абсолютное большинство пациентов Алтайского Лекаря, пытаясь сохранить в собственной иллюзорной реальности и глазах окружающих его людей свой образ «лютейшего пацана» стал придерживаться концепции «обосранный, но не побеждённый». В случае Мурза это явление проявлялось в форме настырного противостояния Подснежниковской «шестёрке» Кваке, которого новобранец интуитивно отнёс к слабакам, в чём, впрочем, он не ошибся. Довольно забавно выглядели со стороны их словесные баталии, когда уже опытный реабилитационный рецидивист коротышка Мурзик под защитой действующих правил ловко провоцировал туповатого амбала Квагу, а у того «вскипало говно» от не находящей выхода злобы на едва доходящего ему до сосков братана.

Доктору со стороны было отчётливо видно, как Главный Терапевт, особо не напрягаясь столкнул башнями двух бронелобых алконавтов и время от времени подсыпал им напряжухи для увеличения градуса конфликта. Док вспоминал дела давно минувших дней, а именно свои злоключения с бестолковым гигантом и довольно ухмылялся, видя Квагины манипуляции в виде апелляций к общественному мнению. Как ни странно, первым нашёл выход из этой западни не принудительно трезвящийся уже на протяжении года Квака, а острый абстинент Мурзик. Он подогнал пришедший ему в посылке от паханов и великоватый ему тёплый куртофанчик старшему брату, вечно продающему жалость на каждом углу рассказами о своей нелёгкой голодной сиротской доле. И этим щедрым даром малёк купил лояльность у не в меру меркантильного верзилы, который сразу перестал выёживаться и махал бы хвостом перед коротышкой в предвкушении следующих возможных бонусов если бы тот у него был.

В ожидании невероятно большого урожая картофеля руководством Центра было принято решение о сооружении нового просторного погреба для длительного хранения корнеплодов. Доктор, прекрасно понимая всю конструктивную сложность грамотных подземных сооружений и осознавая угрозу, которую ямы несут для строений размещающимися над ними категорически отверг вариант устройства погреба под возводимой пристройкой. К его доводам прислушались и было решено делать уличный погреб под внутренним огородом. Под руководством Евси-Евстигнея постоянно обновляющаяся команда землекопов приступила к земляным работам от рассвета до заката махая лопатами. Квага и Мурзик гораздо больше других проводили времени на этом объекте и слышавший с высоты своих строительных лесов всё что происходило в ограде, Доктор констатировал, что братья стали всё равно что родными, а может даже и ближе к близнецам. Только близнецами они были разнояйцовыми – один из очень большого яйца, а другой из очень маленького.

В рекордно сжатые сроки была выкопана весьма внушительных размеров яма и перекрыта имевшимся в наличии пиломатериалом. Узел отвлёкся на несколько дней от возведения перекрытия над учебным классом чтобы сконструировать лаз и лестницу в новый погреб. Мурзик постелил в погребе деревянный пол, а землекопы тем временем соорудили над будущим овощехранилищем знатный грунтовый курган чтобы будущий урожай не замерзал в лютые Сибирские морозы. Закончив все работы в аккурат перед ужином под моросящим осенним дождиком уставшие, но довольные реабилитяне с чувством до конца исполненного долга отправились в дом трапезничать. А когда вечером они вышли на перекур, то, к всеобщему удивлению, обнаружили исчезновение свежей насыпи и провал под землю. Мурзик, весь этот день просидевший под землёй в новом погребе находился в полной прострации и принимал от всех поздравления со вторым Днём рождения.

На следующий день комиссией экспертов прежде всего в области химических веществ, изменяющих сознание, под руководством консультанта Большого, было проведено тщательное расследование причин обрушения конструкции. По единодушному мнению, всех участников строительства неудачного подземного сооружения виноватым во всём было признано центральное несущее бревно перекрытия ввиду его недостаточной длины и как следствие ограниченной способности распределения нагрузки на опорный грунт. А спровоцировал коллапс конструкции, разумеется, проклятый дождик! О том, что это бревно должно было опираться не на край земляной отвесной стенки, а на специально возведённую несущую стену или как минимум вертикальный опорный столб передающие воспринимаемую нагрузку основанию погреба никто даже не заикнулся. Немедленно после изъятия из земли элементов искорёженного перекрытия была отдана команда «сделать так как будто ничего не было».

Но это был ещё далеко не финал саги про погреб. Конкурирующий в борьбе за место под солнцем и не особо ладящий с Большим, временно назначенный Консулом Тортуги Гемба при поддержке Пиночета устроил грамотный наезд со стороны Высших Духовных Лидеров на Гладковыбритого Духовного Наставника за бесславно захороненные доски как раз за те самые из которых Мурзик соорудил пол. Как оказалось Гемба на пару с Пиной где-то по ночи «подрезали»353 этот бывший в употреблении пиломатериал на стройках народного хозяйства в городе, а затем ещё и оттранспортировали их в далёкую деревню чуть ли не за свой счёт.

Интрига была закручена