Бегемотик (пухлый братишка)

Восемнадцатилетний братишка Бегемотик достался Доктору по наследству от Фаги, который вскоре после описываемых чуть ранее событий ушёл на повышение волонтёром на Тортугу. Относительно него в тот момент была справедлива бессмертная фраза великих: «Сбылась мечта идиота!». Фагундес расцвёл буквально на глазах, посвежел и воспрянул среди очаровательных бабушек и дедушек, а также спокойных миролюбивых алкоголиков. И конечно же этот неисправимый «тряпошник»345 воспользовался ситуацией и полностью обновил свой гардероб благодаря душевной доброте его новых соседей. Необходимо отдать ему должное он не забывал делиться подарками трезвости со своими старшими товарищами и исправно подгонял гостинцы в виде чая и конфет Доктору и Боцману.

Бегемотик в свои юные годы представлял собой упитанного рослого молодого человека с непосредственным детским лицом, был он чуть не на целую голову выше новоиспечённого старшего брата и весил аж сто двадцать килограммов. Акселерата привезли пару недель назад, он был напуган, замкнут и молчалив. Поначалу с перепуга пытался нести какую-то ахинею про свою религию и категорически настаивал на том, что случайно покурил травки и что здесь ему совсем не место. Его сопротивления и протесты преодолевались лёгким нажимом, что было вполне понятно – ведь это был прежде всего очень большой ребёнок, попавший в незнакомый взрослый коллектив.

Деточка достался Доктору совершенно сырой в плане написания анализа чувств и письменных работ. Потому как патологический раззвездяй Фагундес за прошедшее в их братстве время, не желая особо перенапрягаться ограничил свои функции старшего брата обучению тактике увиливания от возможных последствий в краткосрочном периоде, что в принципе было тоже весьма полезно. И если с АЧ Док при поддержке Боцмана в его отсутствии на стройке навёл порядок в считанные дни, то с «Историей химической зависимости» молодого торчка намечалась полная беда, грозящая катастрофой для них обоих уже в обозримой перспективе.

В том что Бегемотик нагло и глупо лепит всем по поводу исключительного курения конопли опытный матёрый Док не сомневался ни на секунду. Жил юный братишка в рабочем посёлке завода, на котором до недавнего времени работал старый нарк. Так вот планчик в том городском «Гарлеме» бросали курить одновременно с поступлением в школу и переходили на следующий наркоуровень. Ещё лет двадцать назад главному герою довелось видеть собственными глазами россыпи использованных шприцов в тамошних подъездах, а ситуация с тех пор только усугубилась. Навязчивые колебательные и возвратно-поступательные движения головы и конечностей выдавали юношу с потрохами, так как это была весьма распространённая «побочка»346 среди любителей всевозможных «спидов»347, в качестве примера достаточно было мельком взглянуть на Большого или Магушу.

Первый вариант написанной им ИХЗ на читке «забрили»348 сразу без особого обсуждения. Бегемотик сочинил целый блокбастер попытавшись преподнести себя в нём этаким боевым слонёнком со всеми полагающимися атрибутами: дубинками, масками, наручниками и прочей лабудой. Картинка в рассказе совершенно не соответствовала крупному, но зашуганному туловищу, которое все видели перед собой. Так же он продолжал деликатно умалчивать об истинной своей проблеме ограничиваясь в написанном исключительно алкогольно-марихуанными фантазиями. Док уже узнал, что сводный старший брат акселерата хорошо знаком с Татуированным Духовным Лидером Городком и поэтому вся правда о его наркоманских пристрастиях в любом случае всплыла бы наружу. Главный герой провёл в «Сиянии» вполне достаточно времени чтобы отчётливо понимать, что форма и способ выведения деточки на чистую воду однозначно не понравится ему самому и вполне может зацепить боком и самого Доктора.

Поэтому названным старшим братом в срочном порядке были предприняты беспрецедентные усилия по принуждению Малыша к правде с привлечением широких слоёв общественности. И уже в ходе читки переписанной им ИХЗ выяснилось, что смышлёный Вундеркинд наладил новые каналы поставки солей в областной центр мелкооптовыми партиями из соседних регионов страны посредством всемирной паутины. Доктор смотрел вокруг и думал, что пока он не побывал в этом месте оказывается сколько всего он не знал и в каком блаженном неведении находился. А сколько вокруг было интересных людей! В эти заведения торчки точно катались как бизнесмены и учёные на конференции за передовым опытом, установлением полезных знакомств и деловых связей!

В общем пацанчик оказался вполне нормальный коммуникабельный и сообразительный. По началу он называл ветеранов по погремухам с приставкой «дядя». Но если «дядя Доктор» и «дядя Боцман» воспринималось на слух более-менее нормально, то у старого нарка каждый раз от услышанного словосочетания «дядя Мотыль» случался острый нестерпимый приступ смеха. По итогу Боцман запретил ему так обращаться, и он стал их звать дядями по имени.

Расположился братишка с самого приезда на нижнем ярусе шконоря у двери в зале. С соседом ему, конечно же, не повезло сильно – вечно мрачный и недовольный Валерон тонко чувствуя внутреннюю слабость парнишки, не стесняясь без конца сворачивал тому кровь по малейшим причинам и без таковых. Кстати, именно в тот период причин для неудовлетворительного эмоционального состояния у матёрого злобного нарка, регулярно бороздившего реабилитационные просторы, было хоть отбавляй – он попал в пристальный лечебный фокус Великого Магистра и с честью нёс переходящий крест любимого пациента доктора Подснежника. Выматываясь как следует по дню и неизменно задерживаясь по вечерам то по поварской ответственности на кухне, то на последствиях Валерон приходил, как и когда-то Доктор, ненавидящий всех и вся. Его единственной мечтой после задолбавшей терапии было забраться на свою пальму и поскорее вырубиться до утра.

А Бегемотик тоже долго не засыпал, но по принципиально иной причине. В силу характерного для его возраста высокого гормонального уровня мальчуган систематически после наступления отбоя, грешным делом, «рукоблудил»349 и поэтому перед тем, как приступить к делу терпеливо ждал пока соседи наговорятся и отойдут ко сну. И как говорится всё бы ничего дело молодое и всем понятное, но приближаясь к моменту достижения пика удовольствия и особенно при наступлении экстаза упитанный Малыш настолько увлекался, что не обращал внимания на увеличивающуюся амплитуду и частоту колебаний хлипкого для его веса шконарика.

Зато эти койко-трясения очень даже отчётливо улавливал гоняющий над ним тяги или засыпающий в полудрёме Валерон. Будучи человеком от природы чрезвычайно вредным и безусловно разбирающимся в человеческой психологии, он, зная, как нанести максимальный вред обидчику методично дожидался наступления оргазма у своего юного соседа определяя заветный момент по силе качки и начинал голосить в ночи на всю комнату:

– Жирный!