Люди, которых она хорошо знала, готовы были жертвовать жизнью во имя спасения евреев, избежавших гибели, уже после окончания войны. Они считали Бен-Гуриона диктатора, окруженным подхалимами.

Целью людей Алии Бет было – остановить диктатуру. Раскрывая тайны нелегальной эмиграции, они надеются подорвать доверие к Бен-Гуриону.

Шалхевет Приер сын Рехи, ведет с Наоми долгие беседы, рассказывая о встречах с учеными, занимающимися разработкой ядерного оружия, – Альбертом Эйнштейном, Робертом Оппенгеймером, Эдвардом Теллером, Ричардом Фейнманом, итальянцем Энрико Ферми, женатым на еврейке, и другими. Он сказал Наоми, что по собственной инициативе обратился к Эйнштейну с предложением стать президентом государства Израиль.

Взаимопонимание и жертвенность крепко связывают его с Наоми. Он без утайки рассказывает ей о том, как рос в атмосфере вечного противостояния родителей. Отец был главным раввином ортодоксальной еврейской общины Берлина, мать – сионистка, ощущавшая каждой своей жилкой приближение Катастрофы, и посвятившая себя сионистской идее. С приходом нацистов к власти, отец эмигрировал в Америку. Остальные сыновья уехали с отцом. Они получили религиозное воспитание, потому и связь их с братом весьма слаба. Он же стал выдающимся ученым, посвятившим жизнь развитию ядерной физики. Он – один из создателей ядерного потенциала государства Израиль, член комиссии по атомной энергии.

Реха Приер, легендарная женщина, создавшая в Германии организацию сионистской молодежи, живет в Иерусалиме, в квартале бывшей Немецкой колонии. Хозяин дома, богатый араб, сбежал в дни войны за Независимость, оставив большую квартиру, обставленную мебелью в средиземноморском стиле. В доме Рехи много грубых тканей, никаких электрических приборов в комнатах, нет кухни. На веранде, окруженной густыми растениями, Реха готовит на примусе.

“Что тебя так удивляет? – спрашивает она Наоми, продолжая варить мыло в большой кастрюле на примусе. – Я не росла в богатом доме, я приехала в большой город из деревни Норден, на севере Германии, где евреи выращивали скот и торговали им. Там всё мы делали своими руками. Все было естественно. Сами готовили мыло, продукты, одежду, ковры, украшения. И все это из естественных материалов”.

На сельскохозяйственной ферме Реха занимается общественно-культурной деятельностью, не вступая ни в какие контакты с учреждениями официальной власти. Созданная ею служба перешла в руки Генриетты Сольд и политических активистов. Главная цель молодежной репатриации “Алият аноар” не реализована.

На улицах Иерусалима легендарная женщина выделяется своими длинными и широкими белыми юбками.

Вот в таких же белых одеждах, думает Наоми, ходили по Иерусалиму пророки древности.

Реха ясно видела, к чему ведет нарастание нацизма в Германии. Она делала все возможное и невозможное во имя спасения еврейской молодежи. Она объездила множество стран в поисках людей, которые могли своим авторитетом помочь спасению европейских евреев.

Такой она и остается.

Однажды она увидела бездомного ребенка, ночующего на улице. И на следующий день подняла широкую компанию в прессе. Она дала себе слово, что не успокоится, пока хоть один ребенок не имеет крова.

На большой зеленой веранде ее дома собираются активисты общественных движений. Пианист Таль играет свои мелодии. И не умолкают споры о диктатуре главы правительства, разрушающей, по их мнению, государство.

“Если бы государство возглавлял Берл Кацнельсон, всё бы выглядело по-другому!”

В противовес левым фанатикам, Берл Кацнельсон не говорил об уничтожении старого общества и построении нового мира. Более того, с глубокой тревогой за еврейство Европы, он призывал к возвращению к еврейским традициям, к истории еврейского народа. Кацнельсон не любил общественные должности, и очень мало занимался общественными делами молодежи. Он создал издательство “Ам овед” (Рабочий народ. В 1937 он резко выступил против идеи британского правительства о разде страны.

“Отказ от репатриации”, – говорил он, – “это предательство принципов сионизма”.

А Бен-Гурион считал, что не наступило еще время бороться за всю страну и право на репатриацию, и поддерживал план разделения и ограничение репатриации, чтобы не вступать в конфликт с британским правительством.

В конце апреля 1938 комиссия Джона Вудхеда заявила о том, что трудности с создания двух самостоятельных государств – арабского и еврейского – на территории Палестины, столь велики, что это решение не может быть реализовано. Лишь после этого Бен-Гурион решил привезти десятки тысяч евреев в рамках операции “Восстание репатриантов”.

Друзья и соратники Рехи и ее сына Шалхевета не могут простить Бен-Гуриону того, что он оттеснил Кацнельсона от руководства движением.

В доме Рехи ставят под сомнение нравственность Моше Даяна, только завершившего каденцию начальника генерального штаба Армии обороны Израиля и назначенного Министром сельского хозяйства. Моше Шарет бурно реагирует на назначение Переса на должность генерального директора Министерства обороны: “Это катастрофа для государства, если Перес будет назначен министром правительства!”

Даже миролюбивый Шалхевет критикует Шимона Переса.

Руководство страны в руках политиков, лишенных интеллекта.

Израиль приводит примеры из античной истории: “Невозможна власть, если рядом с властителем не стоит философ. Когда солдаты Александра Македонского отдыхали от сражений, их обучал философии Аристотель. Идеология лишает человека свободы объективного суждения.

Преимущество практических деятелей в том, что их вообще не интересует идеология. В определенной степени и они нужны стране, но должны играть вторую скрипку, а не первую”.

Дискуссия на веранде разгорается. Кто же достоин руководить страной? Оппозиционер Моше Шарет не интеллектуал, но без достаточной мудрости, он герой множества любовных историй, но все же, корни его – в стране. И, главное, он не диктатор.

Что будет с молодым государством? Ощущение такое, что в коридорах власти разбрасывают навоз.

Шауль Авигур, основатель Алии Бет, обладающий огромным опытом в области обороны и безопасности, назначается ответственным за укрепление связей с евреями СССР. Он работал вместе с Бен-Гурионом по созданию системы обороны и даже некоторое время был заместителем министра обороны, но теперь получил второстепенную должность. Его шеф чувствует угрозу от талантливых и неординарных людей.

23 мая 1960 года Бен-Гурион выступает с историческим сообщением в Кнессете: Адольф Эйхман схвачен в Аргентине, и перевезен в Израиль. Народ Израиля требует смертной казни убийцы. В связи с этим событием Наоми посылает письмо Министру юстиции.

Дорогой господин Розен!

Я очень огорчена, что не смогла с вами встретиться. Я себя плохо чувствовала в тот день, и даже не смогла вернуться домой. Заночевала у Мириам. На следующий день поехала домой. Улица была ужасно возбуждена сообщением о поимке Адольфа Эйхмана. Атмосфера линча гнетуще заполняла воздух.

Я тоже была ужасно взволнована сообщением, по разным причинам. Во-первых, дикой атмосферой, ощущаемой мной повсюду. Насколько она понятна в данном случае,