– Только если их не уничтожили, – недовольно пробурчала я.

Ворон ничего не ответил и жестом позвал меня за собой.

Мы вернулись к нашим домикам, и страж тут же созвал всех на собрание. Только больным, разумеется, позволили остаться в своих постелях.

– Пропало кое-что ценное, – начал Ворон, – за кражу чего Советы развернули бы целую следственную кампанию. Но мы этого делать не будем, а поступим проще: я и Верманд проведем обыск всех ваших вещей. И мы проверим с ним вещи друг друга. Вы все можете присутствовать при обыске, чтобы было честно. Надеюсь, что никаких бессмысленных возражений не будет, потому что никому не хочется жить рядом с предателями.

Стражи удивленно переглянулись, Саша недовольно фыркнула, а Рахель испуганно посмотрела на меня. Я ободряюще ей улыбнулась и перевела взгляд на Кристину. Девушка стояла с непроницаемым лицом, но точно так, впрочем, выглядел и стоящий неподалеку Широ. В какой-то момент он вообще отвернулся, словно совершенно не интересовался происходящим.

– А что пропало-то? – громко спросил Тима.

– Диски с важной информацией, которая касается Советов. Алиса нашла их в этой деревне, но теперь они исчезли.

Все взгляды тут же уставились на меня, а я в недоумении покосилась на Ворона. Не ожидала, что он так просто расскажет ребятам правду.

– Ну, тогда приступим, – заявил страж.

И начался обыск. Ворон и Верманд вытряхнули все рюкзаки, проверили комоды, шкафчики и кровати, стараясь обходиться с больными как можно аккуратнее, а потом перешли и к нашим лежанкам. Я была почти уверена, что внутри аккуратно сложенного одеяла Кристины обнаружатся наши пропавшие диски, но там было пусто. Я невольно ощутила разочарование, но Ворон прав – не стоить обвинять человека, не имея доказательств.

Мой взгляд встретился с глазами Джоанн. Девочка сидела на постели и с любопытством наблюдала не за обыском, а за мной. Я вопросительно подняла брови, и Джоанн вдруг загадочно улыбнулась. По спине побежали мурашки…

– Алиса!

Голос Ворона вывел меня из задумчивости. Я посмотрела на стража, на мое одеяло в его руках и на блестящие в солнечном свете диски. Я бездумно хлопала глазами, и у меня вдруг вырвался нервный смех:

– Это просто нелепость! – воскликнула я. – Меня подставили, разве не очевидно? Зачем бы я тогда повела тебя в тот дом и предложила их искать?! Духи Пустоши, это какая-то глупость!

Секунда напряженного молчания, и детский голос вдруг заявляет:

– Она уходила ночью на улицу. Я видела.

Мой яростный взгляд вполне мог бы прожечь во лбу Джоанн огромную дыру.

– Я выходила только утром. Элиасс видел меня и может это подтвердить!

– Это было не утром! – возмутилась девочка. – Ты уходила ночью. Все постоянно ходили этой ночью, я не могла из-за вас спать! И Алиса что-то прятала под футболкой! Я точно это видела!

– Послушайте, – вступилась Рахель, – это правда звучит глупо. Зачем ей саму себя выдавать?

– Только если она не помнит, что делала, – рассудительным тоном ответила Кристина. – Может, она ходит во сне?

Все удивленно посмотрели на девушку. Все, кроме Ворона. Страж смотрел только на меня.

– Что за бред?! – воскликнул Тима. – Лунатики не крадут вещи.

– Откуда ты знаешь? – тут же отозвалась Кристина. – Всякое бывает. Поверь мне как ученому.

Изгнанник смерил ее презрительным взглядом:

– Мнения Советов меня не интересуют, – сухо произнес он. – И можешь не упоминать каждый раз, что ты ученый. Может быть, ты не в курсе, но изгнанники не такие тупые, как ты думаешь!

– Прекратите! – вмешался страж, пока в спор не успели вступить все остальные. – Алиса, допустим, что ты не брала эти диски нарочно. Остаются два варианта: либо их тебе подбросили, либо ты просто не помнишь, что делала. Так что с этого момента дежурить будем по двое. Я сам буду назначать пары. И никто из вас не будет возмущаться выбором, который я сделаю. Следите не только за лесом или стеной, но и за домиками. Всех, кто посреди ночи выходит на улицу, приводите ко мне. Днем без моего разрешения от наших жилищ никуда не отходить. Раз мы не можем доверять друг другу, значит, будем жить по жестким правилам. Есть возражения?

Все промолчали. Судя по лицам – возражения были, но никто не мог вслух признаться, что просто не хочет проводит все время в тесном соседстве друг с другом. Особенно теперь, когда мы не находились в пути и у нас было такое заманчиво большое пространство, чтобы временно отделиться от остальных.

– Вот и отлично! Диски я оставлю у себя. И надеюсь, что подобные проблемы у нас больше не возникнут.

Ворон вышел из домика, остальные удрученно потянулись следом. Я же осталась в комнате и подошла к Джоанн.

– Ты сказала правду? Я уходила ночью на улицу?

Девочка закусила нижнюю губу. Она выглядела испуганной:

– Ты уходила не только ночью.

– Что?! – чуть слышно выдохнула я.

– Когда все только легли спать, ты ушла из домика, а когда вернулась, по рукам у тебя текла кровь.

Я опешила и судорожно закатала рукава рубашки. На обеих руках были наклеены пластыри, и стоило потянуть за краешек, как я увидела свежие порезы. Меня затошнило, ноги подкосились, я села на кровать Джоанн.

– Когда я спросила, что ты делала, то ты так странно на меня посмотрела, а потом ответила: кровь вернет их обратно, а потом они забудут, как думать. А еще у тебя штаны были снизу мокрые, и от тебя пахло тиной.

Мне кажется, что ничего страшнее я в своей жизни не слышала. Даже Князь в этот момент не казался таким ужасным. Одно дело, когда опасность исходит от кого-то, а другое – когда ты сам не помнишь, что делаешь. Меня захлестнула паника, так что пришлось зажать голову между коленями и сделать несколько глубоких вдохов. Немного успокоившись, я снова обратилась к Джоанн:

– Если ты увидишь еще что-то странное, если я буду делать что-то странное, обязательно позови Ворона. Да кого угодно, хорошо?

Но Джоанн отрицательно покачала головой:

– Он велел не вмешиваться.

– Князь? – с ужасом спросила я.

– Здесь я снова стала его слышать, только как шепот, и очень редко. Но он сказал, что если я вмешаюсь, то сделаю только хуже.

– И не потрудился объяснить почему? – раздраженно спросила я.

– Он никогда ничего не объясняет.