Она мягко улыбнулась мне и ушла.

Я рассказал ему, как я раньше относился к Елене. Он слушал и, казалось, не осуждал меня. Это был нелегкий разговор, но мне нужен был совет такого мудрого человека, как Чарльз, о том, как это исправить.

— Если бы она прибыла в Пейю на два месяца раньше, это была бы совершенно другая история. Тогда я еще мог держаться. Но как только я достиг второй фазы своей тьмы, я не мог думать ни о всаднике, ни о возвращении к свету. Я идиот. Она права во всем, что сказала. Это еще одна вещь, с которой мне нужно разобраться, прийти в себя и попытаться помириться с ней.

Чарльз просто бросил на меня сочувственный взгляд.

Я ненавидел это, потому что дома тоже получал сочувствующие взгляды от всех.

Я встал.

— Спасибо за этот разговор. Мне действительно это было нужно.

— С удовольствием, Блейк. — Он улыбнулся.

— Я собираюсь прилечь. Увидимся завтра.

— Спокойной ночи, Блейк. — Он улыбнулся, но я мог видеть беспокойство, отразившееся на его лице, во всем его существе.

Я закрыл за собой дверь кабинета и направился к лестнице.

Я нашел Маркуса.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, я в порядке. — Но я не был в порядке. Слова Елены преследовали меня. Из всех вещей, которые, как я думал, она должна была почувствовать, это было последнее. Мне казалось, что мое сердце может разлететься вдребезги. Мне нужно все исправить.

***

На следующий день мне захотелось пнуть себя за то, что я остался. Я должен был вернуться к Елене. Пресса могла напутать, и у них, вероятно, был напряженный день, когда она возвращалась одна.

Я с головой ушел в работу и был занят ремонтом сарая, пока фермеры ухаживали за полем.

За обедом Дейзи принесла мне тарелку с едой.

— Мы заметили, что ты почти не позавтракал и забыл взять обед.

Я улыбнулся.

— Извини, я погрузился в свои мысли. Спасибо, ты должна была просто позволить мне поголодать.

Она усмехнулась. Это было мило. Ее улыбка исчезла.

— Том рассказал мне, что произошло. Ты в порядке?

— История о нас с Еленой? Она во многом винит меня, и у нее есть на это полное право.

— Не говори так. Я вижу, как она смотрит на тебя, когда ты не смотришь.

— Это не то, что ты думаешь. — Я жевал бутерброды, которые она приготовила. — Она пытается понять нового Блейка. Тот, кого она знала, был мудаком мирового класса.

— Не может быть! — пошутила Дейзи.

— Да.

— Ну, я знаю Элль. То, как она говорила о тебе, когда думала, что ты мертв. Ей вообще было нелегко.

Я прищурился.

— Часть меня желает, чтобы я был мертв. Тогда, по крайней мере, она бы мне доверяла.

Она шлепнула меня по руке.

— Не смей так говорить. Это последнее, чего бы она хотела. Ты ведь знаешь, почему она сказала все это, верно? Она не шутила насчет драконов на этой стороне. Мы говорим о темной магии. Из тех, что разрывают драконов на части. Я знаю, потому что они сделали все это публичным мероприятием. Тяжелее всего было наблюдать за смертью отца Энни. Он руководил небольшим восстанием. Это был последний раз, когда у нас была надежда. Мы все думали, что они добьются успеха, и что король Альберт будет свободен. Мы даже приготовили для них место, чтобы они могли отдохнуть и восстановиться, но Горан был слишком силен. — По ее щеке скатилась слеза. — Я все еще слышу крики Ли. — Она вздрогнула. — Элль права, когда боится, что ты остался. Твоя смерть стала бы для нее концом. — Она вышла из сарая.

Я был так сбит с толку.

Я ей нравился и в то же время нет, потом Дейзи сказала что-то в этом роде.

Это было то, что я чувствовал к Елене.

Если она умрет, я тоже могу умереть. Нет, я тоже умру.

Я доел ланч и продолжил работу в сарае. Я думал о своем дяде Ли. Он был настоящим чертом. Самым храбрым драконом, которого я когда-либо знал. Они больше не были такими. Мне было жаль мастера Лонгвея и Констанс.

Потом я подумал о том, каково, должно быть, было Елене, когда она думала, что я мертв. А потом появился Уилл, похожий на меня, и… это была моя вина.

Я изо всех сил старался отодвинуть эти мысли на задний план, но в моем воображении возникали крики дяди Ли. Драконьи вопли было трудно выбросить из головы.

Когда в пять прозвенел звонок к обеду, я был почти на полпути.

Я едва держался на ногах, когда сел за обеденный стол. Кэсси уставилась на меня, поедая кусочки своего блюда.

— Сарай выглядит великолепно, — сказал Маркус.

— Это самое меньшее, что я могу сделать.

— Может быть, Совет перестанет приказывать нам его чинить. Ты оказываешь нам огромное одолжение, — сказала Дейзи.

— Они приказали вам починить свой собственный сарай?

— Нам больше ничего не принадлежит, — сказал Чарльз. — Теперь все принадлежит Горану.

Что за придурок. Подумать только, я хотел быть его драконом, а не драконом Елены.

Остаток ужина прошел в тишине. Закончив, я посмотрел на Чарльза.

— Могу я, пожалуйста, поговорить с тобой наедине?

Он кивнул.

Я последовал за ним в его кабинет, и он жестом пригласил меня сесть в кресло перед его столом.

Я вздохнул и поиграл руками.

— Другая сторона пока не может знать, что король Альберт все еще жив.

Его лицо вытянулось, когда он уставился в стол.

— Чарльз?

Он вздохнул.

— Каков наш план, Блейк?

— Привлечь информаторов, установить наблюдение за всем Итаном и освободить всех, я не могу этого сделать, если мой отец узнает, что его всадник все еще жив и нуждается в нем. Пожалуйста, я умоляю тебя. Даже Дэвид, Чарльз.

Он кивнул.

— Я чувствую себя так, словно предаю Величайшего короля.

— Это не так. Я вытащу его отсюда. Елена не может потерять обоих своих родителей, но нам нужен план. Тот, который сработает, и если мой отец обнаружит, что его всадник все еще жив, — вздохнул я, проводя руками по волосам. Одна мысль об этом вызывала в моем сознании образ, который пугал меня до смерти.

— Хорошо, я сообщу всем в течение следующей недели. Нам нужно быть осторожными, Блейк. Если кто-нибудь узнает, что ты здесь.

— Все еще не веришь в меня? — Я улыбнулся.

Его губы изогнулись.

— Я видел, на что ты способен. — Он провел рукой по волосам. — Просто каждый раз, когда