— Сенаторы пит, военные пит, бабы пит…

— Пьют. Надо говорить — пьют.

— Спасибо!…Полицейские судейские пьют, даже школьники пьют, — с какой-то мрачной злорадностью, — пит даже те, кто до Ei alkoholilakia (сухого закона) не пит — лишь бы нарушать запрет.

— Понятно: алкоголь умер, да здравствует алкоголь!

— О, да…

Осторожно, как бы равнодушно замечаю:

— Это должно быть много спиртного надо, чтоб так пить…

— О! Ты есть совершенно прав!

В голове тут начала рисоваться схемка транспортировки в Суоми забористого ульяновского самогона.

Финны, как и своё время русские и прочие граждане бывшей Империи, первым делом перешли на самогон. Так же как и, в Советской России — власти с самогоноварением боролись и не всегда безуспешно. Небольшие спиртозаводики — стали всё дальше и, дальше уходить в леса, болота и прочие труднодоступные места.

Х, гкхм… Не один я такой умный, оказывается!

За отсутствие пассатижей — завернув губу вручную, с превеликой досадой соглашаюсь:

— Чем дальше в лес — тем пьянее партизаны.

Борцы за трезвость стали уже праздновать победу, как в Финляндию и Швецию рекой хлынул контрабандный алкоголь из…

Потирая мысленно руки, приготовил было уже пару дежурных шуток из «Самогонщиков» на эту тему, вспомнил знатный анекдотец про это «народное творчество», приплёл было даже «табуретовку» из «Золотого телёнка» и, тут как обухом в лоб:

…Эстония!

Это было так неожиданно и обидно за державу, что я аж соскочил с места:

— Почему из Эстонии, Вели⁈ Центром самогоноварения — всегда была, есть и будет Россия! Или, у нас, что? Уже и самогон гнать разучились⁈

— Ei ei! Нет, нет! Ты неправильно меня понимает, Серафим.

Оказывается, нет не разучились — мой финский друг был очень высокого мнения о русском самогоне. Всё дело было в историко-экономических предпосылках и логистике.

До Первой мировой войны, Эстляндская губерния занимала первое место в Российской империи по производству спирта из картофеля…

— «Из картофеля?», — морщусь, как от уксуса, — фу, какое отвратительное пойло!

— Ты есть прав — его есть свыня пит, — финн смандячил кисляк не хуже моего, — зато много и совсем есть дёшево!

После Русской революции российский рынок для эстонского «свинячьего» спирта навсегда закрылся, зато благодаря некоторым «особо одарённым» политикам — открылись рынки Финляндии и Швеции. Правда, «открывать» его пришлось не совсем легальным способом.

От дальнейшего рассказа, меня буквально в жар бросило!

Да, здесь — под самым боком, такие дела творятся…

Голливуд отдыхает, а Аль Капоне и все его чикагские бутлегеры — стоят за поребриком и, один за другим — нервно смалят подобранные тут же на тротуаре чинарики.

Начав с плоских фляжек со спиртным, проносимых буквально в трусах — финские контрабандисты вскоре обзавелись целыми флотилиями из списанных торпедных катеров и обычных лодок с установленными на них мощными авиационными двигателями. Погранцы и таможенники — поймать их могли только при самой большой удаче, попадающей в разряд «почти невероятное чудо».

Да, что там катера, что там лодки!

Самый известный финский бутлегер Альгот Ниска — возил контрабандный спирт на бывшем русском корабле береговой охраны «Летун».

Мля… Вовремя расстрелянный Троцким адмирал Щастный балтийский флот из Гельсингфорса вывел…

Возили бы спирт на линкорах и кресерах!

С финскими бутлегерами конкурировали эстонские. Самым известным среди них был Эдуард Крейстрен, начавший свой бизнес с того, что занял денег и купил канистру спирта — с которой на свой страх и риск поплыл на пароходе в Швецию, не зная даже слова по-шведски.

Сейчас, он стал одним из самых богатых людей в Эстонии!

Его катер «Червонный туз» — развивает скорость 42 узла и считается самым быстрым судном во всём Финском заливе.

Трюки, проделываемые весёлыми и находчивыми «контрабасами» — достойны особого упоминания.

Тот, кто писал сценарий фильма «Однажды в Америке» — жалкий копираст и плагитор, не способный сам придумать ничего нового. Катера финских и эстонских борцов против трезвости — буксировали за собой «торпеды» из десятков канистр со спиртом, протоплённых мешками с солью. В случае шухера — троса обрубались и «улика» тонула…

Но, не безвозвратно: через день-два — всплывала!

Ещё один «маркетинговый ход»: контрабандисты скидывались и сообща арендовали большой пароход, который в Таллине «заливали» под самые иллюминаторы спиртом. Затем, «судно-матка» медленно дрейфовало вдоль 12-мильной зоны у шведского или финского побережья и, к нему как мухи на свежий навоз — на неуловимых катерах слетались эстонские, шведские и финские контрабандисты — разбирая «горючее» содержимое пароходных трюмов.

Дело дошло до международного скандала.

Стокгольм и Хельсинки пытались давить на эстонское правительство, пополнявшее национальный бюджет за счёт спаивания их населения, но безуспешно. Когда же эстонцы, ссылаясь на свою извечную чухонскую нищету, обратились к финнам с просьбой отсрочить когда-то данный им кредит, то были предельно жёстко посланы на хер:

— Вы на нас заработали достаточно много своим спиртом, не прибедняйтесь и, верните наши бабки!

Вот, такая вот история.

* * *

Ну, как говорится: «потехе час», пора переходить к делу…

Мой финский знакомый, вдоволь потешив меня этой занимательно-познавательной историей, наморщил переносицу — как будто вспомнив, что не для этого у нас с ним «назначено»:

— Мне передавайт — у тебя есть ко мне мало дел, Серафим?

— Я бы хотел иметь с тобой бизнес, Вели. Только бизнес и ничего кроме бизнеса.

— «Бизнес»? Есть делайт дел? Делайт деньги?

— О, йес! Я хочу делать с тобой деньги, Вели! Много денег! ОЧЕНЬ МНОГО ДЕНЕГ!!!

— Много денег⁈ Olen valmis ansaitsemaan rahaa kanssasi! Что тебя интересуйт, Брат?

«Брат»? Так вот почему у него такое прозвище.

Определённого плана у меня не было — я особенно то не надеялся на эту встречу. Но, меня немало радовало, что мой финский знакомый рассказывал про успехи своих коллег «на западном направлении» — с некой хорошо заметной лютой завистью, как провинциальный купец — про финансовые успехи транснациональной корпорации. Видать — чувачок амбициозный как кандидат в президенты от демократов и, на этом можно его хорошенько прижучить.

Поэтому решил, свои «хотелки» предъявить по самому максимуму.

— Вообще-то, я бы хотел разрабатывать в вашей стране месторождения природных ископаемых…

* * *

Конечно, на очень дальнюю и весьма туманную перспективу, но в первую очередь меня интересует район Петсамо — откуда Германия всю Вторую мировую войну получала никель, без которого не выплавишь качественную броню. Советские же