– Да в чем я тебя обманула?! – выкрикнула она. – Я бы никогда не купила этот арт…

– Что это за объект «Скорпион»?! – спросил я, набычив шею.

– Да я и пытаюсь выяснить, идиот ты эдакий! – запальчиво выкрикнула она. – Я сама мало что знаю! Отец знает!

– Анджи, – перебил ее я, – это не игра… это не семейные разборки… это… ну, даже не знаю, что сказать тебе, чтобы ты поняла… Меня грохнут – тебя нет. И это даже не трусость – хотя она есть! Просто есть дело, а есть игра в дело! Понимаешь?! Ты слишком юна… Ты играешь в детектива… А тут надо думать мозгами, планировать и аккуратно действовать! Ты уже доигралась до того, что покрываешь два убийства!

– Зачем ты все портишь?! – Она почти простонала.

Я стукнул рукой по баранке руля.

– Для тебя это увлекательное приключение, – я старался изо всех сил быть спокойным, но получалось у меня скверно, – а для меня это серьезная работа! Да такая, которую необходимо довести до логического завершения! Играть в театре я не буду…

– Да какой же ты тугой на голову! – воскликнула Анджела, от которой подобных выражений я не ожидал (с ее-то воспитанием). – Мне пришлось с ней договориться, ты же слышал! Я ее еще выведу на чистую воду!

– Все, что тебе сейчас нужно сделать, это закрыться в номере отеля и надеется, что к тебе не пришлют новую партию ходячих мертвецов!

– Я сама знаю, что мне нужно делать! – выкрикнула она.

– Отель «Аманги», ваша остановка, – холодно ответил я.

– Да пошел ты… птица Заг. – Анджела громко хлопнула дверцей автомобиля и выскочила в красивый закат.

Некоторое время я провожал взглядом ее стройную, немного по-девичьи угловатую фигуру, молча докуривая сигарету, пока Анджела не растворилась на фоне силуэта угловой части отеля, после чего впечатал сигарету в пепельницу, расплющив ее вместе с фильтром, и даже не заметил, как обжег кончики пальцев.

Теперь я понял, почему мне нельзя расслабляться – точнее, почему я не прав…

– Мистер За-а-аг…

Ноль эмоций.

– Эй, амиго! Ты чего такой мрачный?

Стараюсь скрыть раздражение – да еще и раздражение самим собой, потому что именно оно и тянет паровозом раздражение всем миром вокруг.

– Это тот самый парень? – слышится звонкий девичий смех.

– Да я честно говорю, – ответил Рауль, – просто он сегодня никого не убил и очень переживает по этому поводу, синьора, а как вас зовут?

– Альмира.

– О! Какое красивое имя!

– Моя мать была сиблингом…

Команда Зага Моррисона отдыхала на пляже.

Девушки в пляжных корсажах, а кто и в откровенных каш-секси играли с загорелыми парнями в волейбол.

Я сидел в той самой беседке на пляже Палм-хиллс и потягивал из стакана виски со льдом. Меня ничего не могло сейчас заинтересовать. Даже если бы вот немедленно, прямо здесь опустился бы дирижабль «Голконда» и оттуда вышли бы давешние мертвецы в пляжных плавках – я смерил бы все это равнодушным взглядом, и они, скорее всего, сразу сдохли бы вторично от моего каменного взгляда.

Да явись сейчас передо мной сам президент Монро – я бы и улыбкой его не удостоил.

Уолтер как в Хиусе растворился, видать, посчитал выполненной свою миссию с Анджелой, а возвращаться к жене он не планировал. Да к такой жене я бы и сам не рвался, разве что подпилил бы ей тормоза в машине или прислал картонную коробку с бомбой вместо торта. Хотя яд подошел бы лучше.

Господин старший комиссар разочаровал меня своей низкой осведомленностью, ибо если он надеялся, что один Моррисон может перекроить карту политических сил в Куполе, то он впал в детство. Только в древних сказках есть такая тема, когда король вызывает своего лучшего рыцаря и дает ему задание – сходи туда, не знаю куда, и принеси то, не знаю, что.

Даже для того, чтобы подставить НОБНОТ – одного меня не хватит. Плох тот начальник полиции, который не мечтает стать прокурором, и вдвойне плохо, если он некомпетентен.

Какая-то соринка в глазу не давала мне покоя: все так стройно и гладко, все так понятно и почти просто, что ощущалось в этом что-то из комиксов. Никак не ясно, чем вы недовольны, мистер Моррисон? Самим собой или этим миром? А может, ты поверил в чувства Анджелы?

Я тихонько включил свой приемник на волне «Джаз-бомб» – Джениз Холидей проникновенно пела о том, что, может быть, может быть, она была в чем-то не права, и просила своего любимого обвинить ее в этом…

Может быть, да: мне пора ехать в столицу? Я узнал, откуда растут ноги у секретных экспериментов, свидетельских показаний за подписью фигурантов с меня не требовали – теперь я могу честно подкатить к Мозесу Шпигелю, точнее, в его госпиталь. Но самым удачным мне виделось все же встретиться с Якобом Майнером, так как у меня был к нему серьезный вопрос – знал ли он, что сделали с его женой, или думал, что это роковая случайность? Вряд ли он такой глупый. Значит, можно понадеяться на сотрудничество.

Как же бесит быть деликатным – сколько же я увидел грязи, зла и обычной тупости. Не то чтобы у меня не было всех этих качеств – но всему есть границы, не позволяющие дать этому всходы. Всходы тех ледяных сорняков, которые ты уже не в состоянии контролировать… Надо быть аккуратным, а хочется просто орать: «Люди! Одумайтесь! Остановитесь! Что вы творите?!»

Ни убийство Ларе, ни несчастный случай с Элизабет нельзя использовать в целях развития дела…

И еще эта Анджела – вечером Пакеда будет звонить… А что я ему скажу? Не приезжайте за Анджелой, так как вас хотят использовать в поиске секретного объекта, который ищет некий Зеро, с которым вы вместе с эволюционерами сотрудничаете?

Да и наплевать – буду пить виски и смотреть на красивый закат над Верхним озером.

Руки опускались, вроде бы я узнал так много, а было ощущение, что я начинаю все заново.

Стройные и загорелые тела резвились игрой в мяч. Кто-то делал барбекю. Где-то плакали и просто орали дети.

Бордово-оранжевые солнечные зайчики на темной ряби вод словно играли в пинг-понг угасающими бликами нашего светила, озаренного тем самым сиреневым нимбом. Но в отличие от Нью-Фауда, те самые «близнецы» – два блика от преломления света Куполом – имели ярко выраженную геометрическую пятиугольную форму.

Что скрывают эти темные позолоченные воды богатых курортов?

Кричали чайки, дул свежий прохладный ветерок, и слышались гулкие удары по резиновому мячу, выкрики и гомон отдыхающих и приглушенная музыка гитарных струн.

Да, здесь действительно красиво… Но я все равно хочу на море…