Я взбешена. Я понимаю, что Родриго решил прицепиться к Дауду, потому что считает, что он в нашей группе слабое звено. Юный человековолк кажется легкой мишенью из-за того, что он худой и немного смахивает на ботаника. И, возможно, так и есть – ведь, насколько я могу судить, он не очень-то умеет драться, – но это не значит, что кто-то может в порядке вещей причинять ему вред.

Только не при моем дворе. Я не отдам им на растерзание человека, который просто пытается помочь.

– Дауд, нет… – начинаю я, но он прерывает меня.

– Да, Грейс. – Взгляд, который он устремляет на меня на сей раз, ясно говорит, что он не хочет моей помощи и что мне не стоит лезть не в свое дело.

Это идет вразрез со всеми моими представлениями о том, что правильно и справедливо, но Дауд не оставил мне выбора. Поэтому я тяжело вздыхаю, но больше не возражаю, даже когда Родриго – с серебряным кольцом на пальце – начинает кружить вокруг Дауда, который спокойно стоит, опустив руки. Дауд поворачивается, не давая Родриго оказаться у него за спиной, но после минуты или двух кружения горгулья бросается к нему и пытается схватить. Дауд отскакивает в сторону, частично превратившись в волка, выбрасывает руку вперед и острыми когтями разрывает одежду на плече Родриго.

– Какого чер… – рычит горгулья, быстро развернувшись.

Но Дауд просто смотрит на него со своим обычным выражением спокойствия и любопытства.

– Наводка номер один. Человековолки умеют превращаться в волков частично.

– Да ну? – язвит Родриго. – Посмотрим, насколько хорошо твои когти могут справиться с камнем. – Он превращается в камень.

– Не так уж хорошо, – отвечает Дауд и уворачивается от огромного каменного кулака, нацеленного прямо в его голову.

Родриго, свирепо взревев, стремительно разворачивается и бросается на Дауда снова. На этот раз, когда он размахивается, Дауд падает и молниеносным ударом по лодыжкам сбивает его с ног.

Я смотрю, как Родриго падает ничком, и не могу поверить своим глазам. Я могла бы сказать, что перед нами Дауд, которого никто из нас еще не видел, но это не совсем так. Он не то чтобы дерется с Родриго всерьез – он работает головой, выстраивает стратегию и использует силу Родриго против него самого.

Родриго, рыча, переворачивается и вскакивает на ноги. Теперь на его лице читается жажда крови, и я начинаю нервничать. Нервничать по-настоящему. Дауд хорошо, похоже, даже не хорошо, а великолепно, умеет играть в интеллектуальные игры, но куда ему до взбешенного Родриго, когда тот доберется до него.

– Наводка номер два, – поясняет Дауд, говоря лишь немного громче, чем кряхтит Родриго. – Если это возможно, человековолк всегда целится в ноги. Всегда.

– Это почему? – спрашивает Артелия из толпы. За последние две минуты она и остальные горгульи стали проявлять куда больший интерес к тому, что говорит Дауд.

Он пожимает плечами.

– Намного легче добраться до яремной вены, если твой противник лежит на земле.

Он говорит это так буднично, что я невольно поднимаю руку к собственному горлу. Неудивительно, что вампиры и человековолки действуют заодно. У них больше общего, чем я думала.

Взглянув на остальных, я обнаруживаю, что Мэйси, Флинт и Иден реагируют на происходящее так же, как и я – они впечатлены и немного нервничают, наконец увидев, что скрывается под внешними спокойствием и скромностью Дауда. Однако Джексон и Иззи, похоже, только впечатлены, но совсем не удивлены. Может, это потому, что они знают человековолков лучше, чем мы? Или потому, что они в отличие от нас раньше поняли, что собой представляет Дауд?

Я отмечаю про себя, что надо будет спросить об этом у Джексона, но тут Родриго бросается на Дауда, готовый разорвать его. Дауд пригибается и ставит ему подножку. Но на сей раз Родриго, похоже, был к этому готов и, падая, разворачивается и наносит удар своим массивным кулаком с серебряным кольцом.

Удар приходится Дауду в челюсть, и у него запрокидывается голова. Мы все ахаем – не из-за удара, хотя он был сильным, – а из-за кольца.

– Какого черта? – резко спрашивает Джексон у Честейна, а Мэйси и Мекай кидаются вперед, чтобы посмотреть, в порядке ли Дауд. – Мне казалось, что мы занимаемся боевой подготовкой, а не пытаемся кого-то убить. Или это не так?

Честейн не отвечает, но даже он смотрит на Дауда с беспокойством. Сейчас тот стоит, опустив голову и накрыв ладонью место, куда пришелся удар, но я уже вижу, что с его губ на землю капает кровь.

Я собираюсь сказать «хватит» и подойти к Дауду, но тут он поднимает голову. Его челюсть почернела и немного опухла там, где в нее впечатался кулак, из уголка рта сочится кровь, но, если не считать этого, с ним все в порядке.

– Наводка номер три, – говорит он тем же спокойным ровным голосом, что и всегда. – Человековолкам серебро нипочем.

И тут до меня доходит, что он нарочно позволил Родриго ударить себя – просто затем, чтобы преподать урок.

Видимо, это понимает и Родриго, потому что он кипит от злобы. Это заставляет меня нервничать еще больше – ведь при такой враждебности кто-то наверняка пострадает. И хотя у Дауда, вероятно, еще есть козыри в рукаве, я уверена, что Родриго может раздавить его, если этой горгулье удастся обхватить его своими массивными каменными ручищами.

К счастью, Честейн вмешивается прежде, чем Родриго успевает завязать четвертый раунд. Родриго недовольно рычит, но его начальник поднимает руку и вмиг утихомиривает его.

– Ты дал нам три наводки, которые были полезны тебе для обороны и за которые мы очень благодарны. – Его губы слегка кривятся, когда он смотрит на Родриго. – Само собой, кто-то больше, кто-то меньше. Но как насчет таких наводок, которые могли бы быть полезны тебе при нападении? Что бы ты сделал, если бы тебе нужно было отбиться от горгульи?

– Что бы я сделал? – переспрашивает Дауд, вытирая кровь с уголка губ полотняной тряпицей, которую ему кто-то дал.

Он секунду думает, затем опускает руку в карман и достает оттуда камень, который подобрал в коридоре в наш первый вечер здесь. Затем оглядывает учебный плац, словно ища что-то или кого-то. И, должно быть, находит, поскольку он опять опускает руку в карман и говорит:

– Я бы сделал вот что.

Глава 85. Кому нужна химия, когда есть физика?

Я быстро обвожу взглядом своих