В Германии, преимущественно на землях Рейна, кроме того, уже начали входить в эксплуатацию судоходные каналы, шахты по добыче угля и железа, а также металлургические предприятия, преимущественно небольшие, к строительству которых приступили ещё довольно давно.

Большинство из этого всего начали строить ещё до войны с Францией в 1799 году, что было сопряжено с огромной головной болью, ведь приходилось иметь дело со всеми этими мелкими княжествами, и, тем не менее, оно того стоило.

Все они, разумеется, ориентировались на имперский рынок. Тем более, что все без исключения предприятия, связанные с металлургией и построенные в Германии с 1799 по 1808 год на деньги Артёма, кто бы мог подумать, оказались или в руках имперцев, или в руках его союзников и сателлитов.

В Саарбрюккене и Люксембурге, где были открыты крупные месторождения железа, также приступили к строительству крупных сталелитейных производств.

Важный вклад внесли также построенные и обновлённые и/или расширенные в Италии предприятия металлургической отрасли, открытые или заново открытые шахты по добыче железа и угля и так далее.

Важнейшие предприятия находились на территории Эльбы, Неаполя и Ливорно, в то время как в Лигурии и Умбрии строились новые, крупнейшие в Италии, сталелитейные заводы.

Были также построены сталелитейные предприятия на Балканах, в Португалии. Металлургические предприятия также были построены в Алжире и других частях империи.

Впрочем, самый главный вклад внесло практически одномоментное введение в эксплуатацию целого ряда металлургических предприятий, находящихся на острие прогресса, а также вереницы железорудных и угольных шахт.

Вкупе с активным строительством чугунных железных дорог, связавших воедино шахты, металлургические предприятия и порты, это позволило создать на территории Астурии и страны Басков два крупнейших металлургических центра в масштабах всего мира.

В частности, тут же находились крупнейшие предприятия по производству стальных рельс. Да и не только рельс, вообще-то — здесь также находилось крупнейшее производство паровых котлов, вагонов различных типов, и так далее по списку.

Как ни странно, здесь же развернули крупное производство станковых пулемётов. Эти самые станковые пулемёты, в свою очередь, начали активно поступать в королевскую гвардию.

Ну, а королевская гвардия, если кто-то это всё ещё помнит — главный инструмент сохранения фактически неограниченной власти Артёма. Как не трудно догадаться, королевская гвардия состояла из двух частей.

Первая часть — элита, состоящая из наиболее лояльных Артёму людей. Как ни странно, состояла элита из двух частей — ближнего и дальнего круга.

Ближний круг — это самые талантливые и опытные кадры Артёма. Это люди, с которыми он начинал, и с которыми Артём планировал вместе состариться и тихо умереть во сне, так сказать.

Дальний круг — это самые лояльные кадры Артёма, прошедшие через самую строгую систему проверки на лояльность. Они были лояльнее к Артёму, чем сам Артём, как бы иронично это ни звучало.

Дальний круг, как не трудно догадаться, не был подотчётен ближнему кругу — он был подотчётен напрямую Артёму, однако на его весах мнение всего дальнего круга едва ли смогло бы перевесить мнение хотя бы незначительной части его ближайшего круга.

Дальний круг, при этом, равно как и ближний круг, благами обделён не был — лояльность к Артёму более чем щедро вознаграждалась при помощи дорогих подарков, символических титулов и всяких прочих медалей, а также системы пенсий.

Наконец, была вся остальная часть королевской гвардии — обычная массовка за несколькими «НО». Для начала, эта «массовка» набиралась из лучших солдат армии, которых включением в гвардию.

Кроме того, помимо «массовки» существовала также, условно говоря, третья часть гвардии, в основной состав гвардии не включаемая — это ветераны гвардии, ушедшие на пенсию по выслуге лет. Обладали по умолчанию, соответственно, правом на сохранение прежнего оклада и звания, хотя и с добавлением «в отставке».

Эти ребята, если что, формально были причислены к особым, ветеранским подразделениям гвардии, и в случае необходимости по первому же призыву Артёма должны были вернуться обратно в строй, дабы защитить монархию.

В общественной иерархии королевские гвардейцы, в отставке или же на действительной службе, были на самом верху, уступая разве что крупным капиталистам и самой королевской семье.

Ближний и дальний круги обеспечивали достойную эффективность управления гвардией, а также её полную и безоговорочную лояльность Артёму, в то время как массовка — эффективность самой гвардии.

Ну, а новейшее оружие, поступающее всегда на вооружение сначала гвардии — беспрецедентную огневую мощь этой самой гвардии. Гвардия всегда была при Артёме, как не сложно догадаться, и была как его личной охраной, так и его личным войском.

Вкупе с раздутым силовым аппаратом, мощнейшей машиной пропаганды в лучших традициях начала XXI века, характерно использовавшей типичнейшие приёмы российской и китайской пропаганды того же периода, а также безграничной лояльностью армии и электората в силу безграничного же авторитета Артёма, получалось чистое «удовольствие».

Собственно, теперь, когда мы в очередной раз повторили очередную непреложную истину, можно и закончить 1808 год…

ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ ГОД

Начался довольно уныло — с отсутствия каких-либо серьёзных событий. Закончился он точно также — с отсутствия каких-либо серьёзных событий.

Да и весь год, в принципе, был этим характерен — весь год происходило лишь продолжение всё тех же процессов, что уже упоминались ранее. Что значит, что мы милосердно пропустим также и 1809 год…

СОРОКОВОЙ ГОД

Представьте себе, в 1810 году тоже ничего особенного не произошло. Не считая окончания работы Всемирного конгресса религий, разумеется.

Результатом работы Всемирного конгресса религий, в свою очередь, стало превращение последнего органа, прежде формально временного, в постоянно действующий комитет, формально же не зависящий от имперского центра и Артёма.

В свою очередь, в задачи комитета входило содействие религиозной терпимости, организация межконфессионального диалога, помощь религиозным организациям в организации подобного диалога и так далее по списку.

Ну, а Первый Ватиканский собор, закончившийся несколько позднее, лишь подтвердил поворот католицизма в сторону канцеляризма, подчинения католических церквей светским властям, а также дальнейшего падения авторитета Ватикана в любых вопросах, окромя религиозных.

Кроме того, собор в Ватикане подтвердил установленный ранее курс на экуменизм, очевидно, повинуясь воле Артёма. Как ни странно, с этим собором согласился весь католический клир мира, даже католический клир в тех странах, где Империю поносили каждый день во время молебнов.

По той простой причине, что собор декларировал подчинение католических церквей светским властям, то есть, принцип верховенства светской власти над духовной, что было слишком хорошим предложением, чтобы от него отказываться.

На этом, впрочем, все