Шрифт:
Закладка:
Когда они выпили, Горохов произнёс:
- Ты, Толя, езжай сейчас, не тяни, не жди, пока жара спадёт, пообщайся с красивой женщиной, сделай пару комплиментов, она на нас сейчас немного зла, – он по глазам Баньковского и Дячина, по тому как они переглянулись, понял, что они знают, на кого Люсичка сейчас действительно зла. Тем не менее, Горохов продолжил как ни в чём не бывало: – А если Людмила Васильевна откажется от воды, - он сделал паузу, инженер знал, чем подстегнуть Баньковского, - отвези лёд Мордашёву. Это будет хорошо для бизнеса, Толя. Ну, ты сам это и без меня понимаешь.
Толик понимал; как только речь заходила про деньги или экономию, он был согласен на всё.
- Хорошо. Отвезу, - отвечал инвестор тоном не самым радостным.
- И не пей больше, опрокинешь рефрижератор, потом придётся тебя спасать, – напутствовал его Горохов.
- Не придётся, - буркнул Баньковский, которому совсем не хотелось кататься по такой жаре по пустыне. Но он был согласен помучиться ради дела.
Два бота не без труда и лебёдки погрузили рефрижератор.
Он уехал, Дячин занялся своими делами, стал готовить место под первую партию труб, которую должны были сегодня привезти.
А Горохову ничего не оставалось, как сесть у себя в палатке и ждать.
Ждать возвращения Баньковского. А так как Дячин был занят, а Самара с ним демонстративно не разговаривала, он просто лёг под кондиционер спать.
Толик вернулся радостный и с пустым рефрижератором. Хотя первая новость, которую он озвучил, должна была бы его огорчить.
- У этих уродов из Полазны на складах нет столько тридцатой трубы, сколько нам нужно, – сообщил он. – набрехали сволочи, Мордашёв на них наехал, и они теперь божатся, что через пять дней весь объём будет на пирсе, они уже заказали две баржи в Соликамске.
Как раз это сейчас не сильно волновало Горохова. Никуда эти трубы не денутся. Его волновало другое, но он не спешил задавать вопросов.
- А Людочка…, - тут Баньковский стал блаженно улыбаться. – Она приняла наш лёд с благодарностью. Слушай… Она посидела со мной, мы поболтали, выпили по коктейлю… Обворожительная женщина. Удивительная красота. Обаяние… Шарм…
- Шарм? – переспрашивает инженер. Он удивлён тем, что Толик знает книжные слова.
- Шарм, - повторяет инвестор и добавляет мечтательно: - От неё запросто можно потерять голову.
«Причём в прямом смысле», - думал Горохов, вспоминая, с какой лёгкостью Людмила Васильевна принимает решение отправить кого-то на тот свет и как добивается своего.
- Не понимаю, чего ты с ней ругаешься? – продолжал Толик и, кажется, он был на стороне Людмилы. – Она, кстати, перед тобой извиняется, говорит, что скандал был чисто женский, говорит, настроение было плохое. И что её раздражала твоя дикарка. Как она выразилась, – тут Анатолий покосился и едва не подмигнул Горохову: ты, мол, молодец. – В общем, просила передать, что за ней должок.
«Должок? Знать бы, что она имеет в виду. Решила отдать пятьсот рублей или пришлёт убийц? Впрочем, убийц она пришлёт вряд ли, она знает, с кем имеет дело, понимает, что со мной людоедам типа Коняхи не справиться… А вот подставить… Хитрым способом сдать меня Тарасову… Это запросто, это она может».
Эта новость была важна, но всё-таки инженер ждал кое-чего другого. Он уже хотел задать наводящий вопрос, но тут Толик сам заговорил о том, что Горохова интересовало больше всего:
- Слушай, а у них там вообще всё по-строгому…
- Где у них? – делает вид, что не понимает, инженер.
- Ну, в городе… На КПП.
«Ну, Толя, давай рассказывай».
- А что там у них?
- Ну, я приехал, говорю, лёд в ресторан привёз. Так не пустили сразу, сказали ждать, оказывается, они человека вызвали.
- Какого ещё человека? Офицера, что ли? – не понимал Горохов.
- Да нет же… Офицер как раз его и вызывал, а вызывал он техника.
- Техника? Зачем?
- Прикинь, он, этот человек, наш рефрижератор осматривал, даже заднюю крышку отворачивал.
- Слушай, он нам его не сломал? – насторожился инженер. – Ты знаешь, сколько этот морозильник стоит?
- Нет, нет. Он осмотрел лёд внутри, отвернул крышку, фонариком внутрь посветил и поставил крышку на место. Он работает. Всё нормально.
- Ну ладно, пусть смотрят, главное, чтобы не сломали, - чуть успокоившись, произнёс Горохов. – Видишь, какая у них тут охрана.
- Да уж, - согласился Баньковский, - у Папы Дулина не забалуешь.
- Значит, вызывали человека, и он внимательно осматривал нашу морозилку? – задумчиво переспросил инженер. - Слушай, Толя, а ты устал?
- Ну а то… По жаре мотаться - приятного мало. Да и есть хочу.
- А Людмила Васильевна тебя, значит, не покормила?
- Нет, не кормила она меня, закуски подали, пару бутербродов, да по коктейлю выпили, и всё.
- Ну, ты тогда поешь, поспи до утра, а завтра отвези льда нашему партнёру.
- Мордашёву? А зачем ему? У него кабака-то нет.
- Толя, я же тебе говорю, это для бизнеса полезно. Отвези.
- Ну ладно, - согласился Баньковский. – Отвезу по зорьке.
На следующий день Дячин стал укладывать первую партию труб к реке. И в который раз был восхищён ботами.
- Они как экскаваторы, - рассказывал он Горохову и Баньковскому. – С ними барханы можно не обходить вообще; сказал: вот тут разровнять, дал им лопаты, десять минут - и в бархане проём, клади трубу, пожалуйста. Трубу положил, состыковал, сказал им: насыпьте сверху песка. Две минуты - и готово. Мы не петляем по пескам, идём практически по прямой. Может, даже сэкономим на трубах. Думаю, метров двести трубы останется.
- Вообще прекрасно, - радовался Анатолий.
Горохов тоже был согласен.
- Так вы уже почти все трубы, что были, уложили?
- Сто пятьдесят метров осталось, - сообщил буровой мастер, - с ботами работы на два часа. Как закончу, поеду к реке варить раму.
Ему даже отдавать приказы
