— Почему? — с подозрением спросила я.

— Боги и гребаные грешники, не бери в голову. Пойдем уже.

Я вышла из темных врат на поляну, окруженную высокими деревьями. На ее дальнем конце под гигантским деревом, которое было таким большим, что затмевало все остальные, были возведены небольшие шатры, которые в сравнении с ним казались крошечными. Повсюду, куда бы я ни посмотрела, горели яркие огни, они вспыхивали и мерцали на деревьях и в высокой траве, расстилавшейся перед нами как ковер. Свежий вечерний воздух был наполнен легкой, жизнерадостной музыкой, запахом готовящегося мяса, сахара и звуками множества голосов.

Оникс извивался в моих руках, возбужденно повизгивая и требуя, чтобы его опустили на землю. Я отпустила его, и ошеломленно смотрела, как он уносится прочь — белое пятнышко среди высокой травы — и мчится к шатрам. Здесь было достаточно прохладно, поэтому у прилавков горели костры. Оникс прыгал вокруг одного из них, выпрашивая у мужчины, который готовил там, немного еды.

— Он здесь в безопасности? — спросила я.

Фишер нахмурился.

— Вероятно. Зимние лисы хорошо чувствуют угрозу. Если бы он думал, что кто-то из этих людей желает ему зла, он бы уже спрятался где-нибудь.

Что ж, это обнадеживало. Но я все еще была сбита с толку тем, что видела.

— Что это за место? Что здесь происходит?

— Это, — сказал он, потирая затылок, — Баллард. Я приезжал сюда раз или два, когда был маленьким. Это просто маленькая деревня. Сегодня у них праздник. Они отмечают самую длинную ночь в году.

— И почему мы здесь? — О боги. Неужели он пришел разрушить эту милую деревушку и привел меня с собой, чтобы я стала свидетелем того, какие тяжелые испытания выпадают на его долю? Мне показалось, что Фишер прочитал все это на моем лице, потому что он покачал головой, выглядя немного взволнованным.

— У них есть кое-то, что нам нужно, вот и все. Как только мы получим это, мы оставим их в покое. Никому не грозит опасность. По крайней мере, не от меня. Ты планируешь напасть на кого-нибудь?

— Нет!

— Рад это слышать. Пойдем. Я чувствую запах печенья «Беттелл». Я не ел его по крайней мере лет сто двадцать.

Жители Балларда представляли собой смесь всевозможных магических существ — это была картинка жизни народа фей, с которой я еще не сталкивалась. Крошечные, стремительные феи осыпали наши волосы лепестками цветов, проносясь на радужных крыльях между ветвями деревьев. Застенчивые длинноногие лесные нимфы с серебряными волосами до пояса и в струящихся зеленых одеждах на несколько минут появлялись из тени леса, а потом снова исчезали. Гоблины. Сатиры. Были даже три русалки, которые хихикали и плескались в реке, протекавшей по южной стороне холма. Никто из них не выглядел удивленным нашим появлением, хотя за нами следили любопытные взгляды, когда мы пробирались к центру сборища.

Здесь были прилавки с едой, прилавки, ломящиеся от миллиона разных ярких цветов, и киоски с играми. В самом центре празднества музыканты, собравшись в круг вокруг ревущего костра, наигрывали веселую мелодию, а женщина-сатир пела непристойную песню о старом плотнике, который не может сохранить твердость своих дров.

Фишер попытался купить для нас выпивку у женщины, разносившей поднос с элем, но она с улыбкой тряхнула своими пышными светлыми кудряшками и сказала, что сегодня никаких денег не берет.

Домики, уютно расположившиеся среди деревьев, были простыми и неприхотливыми, но они обладали неоспоримым очарованием. Повсюду были овощные грядки, что, честно говоря, поразило меня. Я знала, как выращивают овощи. Я разговаривала с фермерами, которые приезжали торговать с нами в Зилварен до того, как Мадра поместила Третий округ в карантин. Я с восторгом слушала их рассказы о том, как они ухаживают за своими культурами и собирают урожай, но видеть, как морковь, капуста, лук и фасоль растут прямо из грунта, было просто восхитительно.

Баллард был полон жизни. Она выплескивалась из земли, вилась по деревьям и висела в воздухе, как сладкая музыка. Дети бегали вокруг, смеялись и играли, их родители вместе ели и пили, а пожилые сидели у костра и сплетничали. Незнакомая боль пронзила мою грудь, когда Фишер подвел меня к небольшому травянистому склону возле костра и жестом показал, чтобы я присела. Это место было домом. Жителей Балларда никто не угнетал. Никто не нависал над ними, угрожая смертью, если они не подчинятся. Еда и вода, необходимые им для выживания, не нормировались до такой степени, что они не знали, доживут ли они до следующего дня. И здесь не было войны. Не было вампиров. Ни Малкольма. Ни Беликона.

— Это то, чего я всегда хотела для Хейдена, когда он был маленьким. — Признание само вырвалось из меня. — Жить в безопасном месте, где он мог бы расти спокойно.

Фишер оперся локтями на согнутые колени, глядя в свою кружку и размышляя над моими словами.

— С ним должно быть все в порядке, — мягко сказал он. — Похоже, Свифт нашел ему хорошую работу и жилье.

— О, если бы только этого было достаточно, чтобы угомонить Хейдена, — с горечью сказала я. — Мой брат с самого детства был неуправляемым. По сути, диким. Кроме того, он страдает пристрастием к азартным играм, из-за чего у него уже было четыре перелома. Если я когда-нибудь вернусь домой, будет просто чудом, если я найду его живым.

Фишер, не глядя на меня, сказал:

— Так и будет. Я имею в виду, что ты вернешься домой. Я не могу гарантировать, что твой брат будет жив, но…

— Спасибо за заверения, но ты должен простить меня, если я не растаю от облегчения. Ты, наверное, помнишь, что мне еще предстоит разобраться с процессом трансмутации и превратить тысячи колец в реликвии. А это, — устало сказала я, — начинает звучать как работа всей моей жизни.

Фишер вздохнул, вдавив каблук ботинка в траву.

— Я собираюсь помочь тебе с этим, — сказал он.

— Прости, ты только что сказал, что собираешься помочь мне с работой? Я правильно расслышала?

Он поморщился.

— Если я буду помогать тебе в кузнице, у нас, возможно, появится шанс довести дело до конца. Это также означает, что мне не придется