— На каком основании?

— На том основании, что лжец, который не хочет быть пойманным на лжи, будет уверенно лгать о том, что не может лгать. — Боги, это… так запутано.

— А о чем, по-твоему, он солгал?

Я сразу вспомнила. Мой тонко завуалированный вопрос «насколько большой у тебя член»? И высокомерную улыбку Фишера.

Достаточно большой, чтобы заставить тебя кричать, а потом еще немного…

Оказывается, он говорил правду, поняла я со здоровой долей раздражения. Черт.

— Это неважно, — сказала я. — Важно то, что он знал, что вам, ребята, нужно, чтобы я делала для вас оружие, иначе вы проиграете Малкольму. Но он поклялся мне, что я должна всего лишь превратить эти кольца в реликвии для вас всех, и тогда он отпустит меня домой.

Несмотря на то, что Лоррет был опьянен примерно на десять процентов сильнее меня, его веки закрылись при этих словах.

— Он заключил с тобой такую сделку?

Я кивнула, затем осушила свой бокал.

— Если он дал такую клятву, то не стоит сомневаться. Даже если бы он не был вынужден сдержать слово из-за магии, а это так, Фишер сделал бы это из принципа. Он такой, какой есть. — В голосе воина послышалось напряжение, когда он сказал это. Похоже, подробности моей сделки с Фишером застали его врасплох, хотя он это довольно хорошо скрывал.

В любом случае я хотела сменить тему.

— Скажи мне… — Я наклонилась вперед через стол, указывая на рот Лоррета. — Эти зубы. Фишер сказал, что это остатки проклятия крови. Но… они все еще в деле, верно? Ты все еще можешь с их помощью пить кровь?

Лоррет мгновенно протрезвел. Его зрачки сузились до черных точек. Повертев головой, он осмотрел столы по обе стороны от нас, словно убеждаясь, что никто больше не слышал того, что я только что сказала.

— Вообще-то, это не те вещи, о которых мы говорим в тавернах, — тихо ответил он.

— Почему?

— Черт. Мне нужно гораздо больше алкоголя для этого разговора. Подожди. — Он жестом попросил бармена налить еще, и существо с каменным лицом, которое, как сообщил мне Лоррет, было горным троллем, подошло и налило нам обоим еще по бокалу. Когда он ушел, Лоррет вздохнул. Он протянул свой бокал к моему.

— Сарруш.

Я чокнулась с ним своим бокалом.

— Сарруш.

Лоррет глубоко вздохнул.

— Хорошо. Ладно. Итак. Больше никто тебе ничего не рассказывал? О… чем-нибудь из этого? — с надеждой спросил он.

— Нет.

— Ну… — Лоррет не терял самообладания ни во время конфликта в военном штабе, ни когда Дания пыталась перерезать горло Фишеру, ни когда Рен сообщил ошеломляющую новость о том, что они вот-вот проиграют войну. Но сейчас он выглядел очень смущенным. — Да, наши клыки прекрасно работают. Так же, как и у вампиров. Но пить кровь — жесткое табу. Нет, это хуже, чем табу. Это возмутительно.

— Но вы все еще иногда делаете это?

На его щеках появился румянец.

— Да.

— Но вы не должны пить кровь, чтобы выжить?

— Нет.

— Тогда зачем это делать?

— Потому что… — Он еще раз настороженно огляделся по сторонам, неловко переместившись на своем месте. — Это касается секса. Если мужчина укусит кого-то, его член станет тверже, чем когда-либо в жизни. Это вызывает эйфорию. У обоих. Пока вы трахаетесь.

— О.

— Да. О, — сказал он. — Но это скользкая дорожка. Есть риск потерять самообладание. Нужна невероятная сила воли, чтобы не продолжить пить. Это… не то, о чем принято говорить в приличном обществе.

Мой мозг был настолько затуманен виски, что я не знала, что сказать по этому поводу. Полагаю, это объясняло реакцию Фишера, когда я попросила его укусить меня. Но кроме этого… я не знала, что и думать.

— Если у тебя есть еще вопросы по этому поводу, то, возможно, их лучше обсудить в другой раз. Наедине. Желательно с тем, кто может захотеть… ну, укусить тебя, — пробормотал Лоррет, уткнувшись носом в свой бокал.

Я густо покраснела.

— Да, конечно.

Я никому ни слова не сказала о том, что произошло между мной и Фишером. Я тщательно вымылась, надеясь, что смогу избавиться от его запаха, но феи, видимо, могут распознать подобные вещи даже после ванны. Значит ли это, что Лоррет знал, что прошлой ночью у меня был секс? И именно с Фишером? На самом деле, это не имело значения. Беспокойство по этому поводу ничего не изменит. А о Лоррете я вообще ничего не знала, так что какая разница, что он думает? Он был незнакомцем. Но он мне нравился. Я хотела узнать его поближе.

— Как ты вообще здесь оказался? — спросила я.

— В Ивелии? Я здесь родился, — сказал он.

— Нет. В центре этой войны.

— О. — Он неопределенно махнул рукой. — Ну что ж, ладно. Когда-то я был странствующим певцом, если ты можешь в это поверить.

У него был достаточно приятный голос, но я не могла представить этого огромного, опасного на вид, смертоносного воина в роли певца.

— Хорошим? — спросила я.

— Посредственным. Оказалось, что я больше подхожу для убийств, чем для выступлений. В общем, однажды ночью я встретил Фишера на дороге. Он с друзьями направлялся на помощь кому-то. Я лежал в канаве, когда они нашли меня.

Я спрятала ухмылку.

— Пьяный?

— Нет. Вообще-то я был мертв. Ну, почти мертв. — Он подмигнул, хотя в приглушенном освещении таверны выглядел немного сникшим. — На меня напали два вампира. Они не были частью орды. Но они были голодны. Они взглянули на меня — тощего мальчишку с лютней, пристегнутой к спине, и решили, что из меня получится неплохой обед. Они чуть не выпили меня досуха.

— Черт. Звучит ужасно.

— Ну, это было невесело, это точно. Но это было давно. С тех пор мне приходилось переживать вещи и похуже. В любом случае, это произошло за много миль от мест, где мне могли помочь. Я бы не