богами горы. Почему ты продолжаешь прятать ее от меня? Почему не можешь просто оставить на видном месте? Ну, знаешь, чтобы ее легко было найти? Может быть, если бы я не тратила столько времени на поиски, то успела бы провести больше опытов.

Под глазами Фишера залегли тени. Он выглядел усталым.

— Прости меня за то, что я сделал этот день немного интереснее для тебя. Тебе полезно совершенствоваться в поиске ртути. Никогда не знаешь, когда может понадобиться обнаруживать крошечные количества на больших расстояниях.

— Это раздражает.

— Ну, теперь ты ее нашла. Ты планируешь еще что-то делать во второй половине дня?

Я раздраженно ответила:

— Нет. Мне нужно очистить серебро.

Фишер с сомнением посмотрела на Кэрриона.

— Ты что-нибудь знаешь об очистке серебра?

— Ни черта, — ответил он. — Я больше занимаюсь логистикой.

— Что это значит?

— Я очень хорош в перемещении вещей из одного места в другое.

— Для этого у нас полно других ослов. Тебе следует пойти и найти себе какое-нибудь полезное занятие, — огрызнулся он.

— Он помогает мне! — Я встала, вытирая одну руку о штаны и передавая небольшую миску с орехами Кэрриону, который взял ее и бросил один орешек в рот, одарив Фишера язвительной улыбкой. Фишер никак не отреагировал. Не лично. Над костром, который мы развели, чтобы согреться во время еды, взметнулась волна черного дыма и ударила Кэрриона прямо в грудь. Это был не сильный удар. Это было равносильно сильному дуновению ветра, но из-за него миска с орехами выпала из рук Кэрриона, и ее содержимое рассыпалось по земле.

Ну и ребенок.

— Найди Рена. Попроси у него работу, или я сам найду ее для тебя, — сказал Фишер. — Полагаю, чистка уборных тебя не привлекает, поскольку ты не владеешь магией и тебе придется делать это вручную?

Улыбка Кэрриона погасла.

— Ты сегодня чертовски жалок. Тебе действительно стоит перепихнуться. Это улучшит твое настроение. Скажи ему, солнышко.

Я поперхнулась. Громко. Кэррион не смог бы посоветовать ничего более неудачного, даже если бы попытался. Я стучала по груди, пытаясь отдышаться, а Фишер все это время просто смотрел на меня. Он не проявлял никаких эмоций. Вообще никаких. Лишь зыбкий блеск в радужной оболочке указывал на то, что внутри он не так спокоен, как снаружи. Его глаза, казалось, излучали свет, когда он в конце концов бросил на Кэрриона презрительный взгляд.

— Не называй ее солнышком, — приказал он.

— Почему?

Если в планы Кэрриона входило подразнить медведя, то он, черт возьми, точно знал, как это сделать. Но Кингфишер никак не отреагировал на дразнящий тон его вопроса. Он лишь слегка наклонил голову, раздувая ноздри, и ответил низким хриплым голосом.

— Потому что она — лунный свет. Туман, окутывающий горы. Электричество в воздухе перед грозой. Дым, который стелется над полем боя перед началом сражения. Ты понятия не имеешь, кто она такая. Кем она может стать. Ты должен называть ее Величеством.

Мое лицо вспыхнуло. Жар расцвел в центре груди, превратив мои внутренности в пепел. Я ожидала от него колкости по поводу предложения Кэрриона с кем-то переспать, а не… этого. Что это вообще было? Кэррион поник под тяжестью тихого гнева, кипевшего в глазах Кингфишера, и его плохо скрываемая ухмылка сползла с лица.

Я и раньше попадала в неловкие ситуации, но эта была самой неловкой из всех, в которых я оказывалась. Я прочистила горло, напоминая им обоим, что я все еще здесь.

— Тебе что-то нужно, Фишер? Или мы можем вернуться к работе? — спросила я.

Его выражение лица было бесстрастным, когда он перевел взгляд на меня.

— На сегодня вы закончили. Я пошлю кого-нибудь другого очищать серебро. В лагере полно других кузнецов, которые могут выполнять такую работу. К сожалению, мне нужно кое-что еще от тебя, Оша.

ГЛАВА 24.

ЛУПО ПРОЭЛИЯ

Осколки меча все еще торчали из камня. Острые, как иглы, они поблескивали в свете огня. Я, нахмурившись, вгляделась в них повнимательнее.

— Их пятьсот шестьдесят три, — сказал Ренфис. — Один из наших кузнецов пытался вытащить их щипцами, но они такие тонкие, что он не смог их как следует ухватить. Два из них сломались. Концы все еще находятся внутри камня, что… в общем, не очень хорошо. — Над скулой Рена красовался синяк, и пока он говорил, он приобретал яркий, болезненный оттенок фиолетового.

— Что, черт возьми, произошло сегодня на тренировке? — Спросила я вполголоса.

Взгляд Рена был прикован ко мне, он отказывался смотреть на Фишера, который стоял на другом конце комнаты.

— Ничего. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что у вас обоих течет кровь, и вы выглядите так, будто вам надрали задницы!

— Фишер был в плохом настроении, вот что случилось на тренировке, — сказал Лоррет, темноволосый воин с военными косами. Он сидел на табурете у камина, его светло-голубые глаза медленно следили за перемещениями всех, кто находился в военном штабе. Он наблюдал за Кингфишером, который был увлечен очень жарким спором с Данией, но на самом деле его внимание было приковано именно к нам с Реном.

— С Фишером все в порядке, — ровно сказал Рен. — С нами обоими все в порядке. Позже мы встретимся с Те Леной. А пока мы можем ненадолго сосредоточиться на текущей задаче? Есть ли у кого-нибудь из вас предложения, как мы можем извлечь эти осколки из камня?

Он о чем-то умалчивал, и явно не хотел делиться этим. Я позволила ему сохранить свой секрет.

— Почему бы просто не отколоть все кусочки и не отшлифовать концы вровень с камнем? — предложила я. — Дания могла бы сделать себе новый меч.

Рен хрипло рассмеялся.

— Все не так просто. Меч Дании был особенным. В нем, как и в Нимереле, была заключена древняя могущественная магия. Это… — Он поморщился, глядя на ощетинившиеся иглы металла, торчащие из каменной стены. — Это была драгоценная реликвия фей. Принадлежащая Дании по праву рождения. Божественный меч, выкованный древними мастерами-алхимиками. Такие мечи для фей