никакого воздействия небес, Солнца и Луны или признает его во всяком случае не большим, нежели человек испытывает, глядя на их изображение на вывеске гостиницы или лавки торговца, и осуждает все подтвержденные опытом астрологические заключения, а посему я советую ему обратиться к Белланти{1119}, Пировано{1120}, Мараскаллер{1121}, Гоклению{1122}, сэру Кристоферу Хейдену{1123} и пр. Если же ты спросишь, что я сам на сей счет думаю{1124}, то я должен ответить, nam et doctis hisce erroribus versatus sum [что тоже знаком с этими научными заблуждениями]; на самом же деле они <звезды> нас только к чему-то склоняют, но отнюдь не принуждают; в этом вовсе нет никакой неотвратимости agunt non cogunt[1272]; и притом они склоняют нас настолько деликатно, что человек разумный может им воспротивиться; sapiens dominabitur astris [человек мудрый будет управлять звездами]; они правят нами, а Господь управляет ими{1125}. Все это, мне кажется, Иог. де Индагин{1126} изложил в немногих словах[1273]: Quaeris a me quantum in nobis operantur astra? Ты хочешь знать, насколько распространяется на нас воздействие звезд? Я говорю, что на самом деле они лишь склоняют нас, но и это делают настолько осторожно, что если мы будем руководствоваться разумом, тогда у них не будет никакой власти над нами, однако если мы следуем своей природе и руководствуемся чувством, тогда звезды воздействуют на нас так же, как и на грубых животных, и мы тогда ничем не лучше их. Таким образом, я, надеюсь, могу по справедливости вместе с Каджетаном[1274]{1127} умозаключить, что Caelum est vehiculum divinae virtutis и т. д., небо — это орудие Господа, посредством которого Он правит и располагает на нем эти первичные тела, или же это большая книга, в которой звезды — это ее буквы (как некто называет их), на которой начертано много удивительных вещей, но только для тех, кто умеет читать, или «прекрасная арфа, изготовленная выдающимся мастером, и лишь тот, кто умеет на ней играть, извлечет из ее струн прекрасную музыку»[1275]. Однако обратимся к этому по существу.

Парацельс придерживается мнения, что «врач, не знающий звезд, не способен ни разобраться в причине болезни, ни исцелить какую бы то ни было болезнь, ни меланхолию, ни подагру, ни даже такую малость, как зубная боль, разве только если он знает гороскоп пациента и строение его пораженого органа»[1276]. А что касается именно этой болезни, он убедится в том, что главная и первоначальная ее причина проистекает от небес (прежде всего за счет звезд), нежели от влаг в организме, и «что очень часто одно лишь созвездие порождает меланхолию, помимо каких бы то ни было иных причин»[1277]. Он приводит в качестве примера лунатиков, которые утрачивают рассудок в зависимости от движения Луны, а в другом месте относит все за счет асцендента{1128} и склонен считать, что истинную и главную причину следует искать в расположении звезд. И таково не только его мнение, но и мнение многих последователей Галена и философов, хотя они и не придерживаются этого мнения столь же категорично. «Наблюдаемое разнообразие симптомов меланхолии проистекает от звезд», — говорит Меланхтон[1278]{1129}; наиболее благородная меланхолия, как та, что была свойственна Августу, проистекает от наибольшего сближения в Весах Сатурна и Юпитера, а наихудшая, как, например, у Катилины, — от встречи Сатурна и Луны в созвездии Скорпиона. Джовиани Понтано в тринадцатой главе своей десятой книги de rebus coelestibus [о небесных загадках]{1130} очень подробно обсуждает этот предмет: Ex atra bile varii generantur morbi и т. д. «многие недуги проистекают от черной желчи, от того холодная она или горячая, и если даже она по природе своей холодная, то все же способна нагреться, точно так же, как вода способна закипеть, и жечь точно так же, как огонь, или же сделаться холодной, как лед, от чего проистекает такое множество симптомов — одни становятся безумны, другие — смеются[1279], третьи чувствуют себя одинокими, а иные впадают в ярость» и пр. Причиной всех этих крайностей он склонен считать главным образом и прежде всего небеса, подобные отклонения зависят «от положения Марса, Сатурна и Меркурия»[1280]. И вывод его таков: «Если при рождения ребенка Меркурий находился в созвездии Девы или же если в этот момент противоположным ему знаком зодиака будут Рыбы, и это при гороскопе, освещаемом четвертными аспектами Сатурна или Марса, то дитя ожидает либо безумие, либо меланхолия»[1281]. Опять-таки «Человеку, при рождении которого Сатурн проходит через меридиан, а Марс находится в четвертом доме, суждено стать меланхоликом, от чего он, правда, может исцелиться, если за ними наблюдает Меркурий[1282]. Если в момент рождения Луна более всего приближается к Солнцу или противостоит ему, а также Сатурну или Марсу[1283] или же, — добавляет Леовиций, — если она расположена в четвертном аспекте по отношению к ним (e malo coeli loco) [от враждебной четверти неба], то это означает множество недугов, а особенно болезней головы и мозга, которые, судя по всему, подвергнутся пагубному воздействию влаг, приводящих к меланхолии, лунатизму и безумию; а также, присовокупляет Кардано, если человек quarta luna natos [родился на четвертый день после новолуния] или во время затмений и землетрясений. Герке и Леовиций склонны выносить главное суждение, основываясь на том, кто был Господином при рождении{1131}, или же если не существует аспект между Луной и Меркурием и они не обращены друг к другу в гороскопе{1132}, или же если Сатурн и Марс будут господствовать в момент сближения или противостояния в созвездиях Стрельца или Рыб, Солнца или Луны; родившиеся при таких обстоятельствах люди бывают обычно эпилептиками, страдают слабоумием, бесноватостью и меланхолией; однако более подробно эти научные соображения представлены у уже упоминавшихся Понтано, Герке{1133} (cap. 23 de Jud. genitur.); Сконера{1134} (lib. I, cap. 8 [кн. I, гл. 8]), почерпнувшего их у Птолемея[1284], Альбубатера <Разиса> и некоторых других арабов, а также у Джиунтини{1135}, Ранзовия{1136}, Линдхута{1137}, Оригана и др. Однако мнения всех этих перечисленных авторов вы, без сомнения, отвергнете, поскольку они — астрологи, а посему сочтете, что их суждения пристрастны. Что ж, послушайте тогда свидетельства врачей, самих