признаком этого служит превращение юмора в черную желчь, и именно черная желчь как раз и является непосредственной причиной]; а для Помпонаци непосредственной причиной является воспаленная желчь, которая, по его мнению, порождает и много полезного[1237]: прославленный врач Гальгеранд из Мантуи лечил в свое время таким способом одержимую демоном женщину, говорившую на всех языках, — он очищал черную желчь; по-видимому, именно вследствие этого влага, вызывающая меланхолию, называется balneum diaboli, баней дьявола{1087}; дьявол, выследив возможность воспользоваться такими влагами, очень часто доводит людей до отчаяния, гнева, неистовства и пр., самолично смешиваясь с этими влагами. Именно это вызывает у Тертуллиана отвращение, Corporibus infligunt acerbos casus, animaeque repentinos, membra distorquent, occulte repentes [Подкрадываясь незаметно, они наносят ужасный вред телу и разуму, искривляют конечности], а Лемний старается это доказать: Immiscent se mali genii pravis humoribus atque atrae bili [Злые духи внедряются в испорченные влаги и черную желчь]. А согласно Язону Пратенцию, «дьявол, будучи духом крохотным и неразличимым, способен без труда поместиться в человеческом теле, вселиться в него и ловко притаиться в нашем кишечнике, разрушить наше здоровье, устрашить нашу душу пугающими видениями и потрясти наш разум»[1238]. И в другом месте: «Эти злые духи, обосновавшиеся в наших телах и смешавшиеся с нашими меланхолическими влагами, торжествовали, как будто в самом деле одержали победу, и развлекались, как на новых небесах». Таковы его аргументы, и еще, что они будто входят в наши тела и выходят из них, словно пчелы в улье, и таким способом возбуждают и искушают нас, коль скоро замечают, что темперамент более всего предрасположен к обольщению. Агриппа[1239] и Лаватер[1240] убеждены, что эта влага притягивает к себе дьявола, везде, где она находится в крайнем состоянии, и что среди всех прочих именно меланхолики более всего подчиняются дьявольским искушениям и обольщениям и более всего склонны привлекать их, а дьявол более всего способен воздействовать на них. Однако с помощью ли наваждения или одержимости или еще каким-нибудь иным способом, решить не берусь; это очень трудный вопрос. Иезуит Дельрио (tom. 3, lib. 6 [том 3, кн. VI]), Шпренгер и его коллега{1088} (Mall. Malef. [Преступный молот, или Молот ведьм]), иезуит Пет. Тирей (lib. de daemoniacis, de locis infestis, de terrificationibus nocturnis [кн. о демонах, о местах, коим они более всего угрожают, и ночных кошмарах]), Иероним Менг{1089} (Flagel. daem. [Бичевание демонов]) и другие догматики того же ранга, если судить по их экзорцизмам и вызываниям духов, похоже, придумали с этой целью немало историй. Монахиня, например, стала есть латук, не помолившись и не осенив его крестным знамением, и тотчас, разумеется, стала добычей сатаны[1241]. Дюран (lib. 6 Rational. cap. 86, num. 8) повествует, что он сам был очевидцем того, как в Бононии два дьявола вселились в девицу, лакомившуюся неосвященными гранатами, как она сама впоследствии призналась, после того как ее излечили, изгнав бесов. Вот почему наши паписты так часто осеняют себя крестным знамением, no daemon ingredi ausit [дабы ни один демон не осмелился в них проникнуть], и всякими способами изгоняют бесов из пищи, ибо в противном случае она считается нечистой или проклятой, как защищает сей обычай Беллармин{1090}. Я обнаружил множество подобных историй и у авторов-папистов, приводящих их в доказательство своих утверждений; предоставим им самим очищать свое доброе имя; я приведу лишь немногие такого рода истории, почерпнутые мной у самых зарекомендовавших себя врачей. Корнелий Гемма{1091} (lib. 2 de nat. Mirac. cap. 4) рассказывает о молодой девушке, дочери бочара по имени Катрин Голтье, у которой наблюдались странные склонности и такие конвульсии, что три человека подчас не в силах были ее удержать; автор сам был свидетелем того, как ее вырвало живыми угрями длиной в полтора фута, от чего она помешалась в уме; однако угри после этого исчезли; а потом в течение двух недель она дважды в день извергала по двадцать четыре фунта разного цвета отвратительной мерзости, после чего испражнялась большими клубками волос, деревяными щепками, голубиным пометом, пергаментом, гусиным пометом, углем, а после этого двумя фунтами чистой крови, а потом опять углем и камнями размером с грецкий орех, причем на некоторых из них были даже надписи, осколками стекла, меди и пр., и все это помимо того, что пароксизмы смеха сменялись временами рыданиями и исступлениями и пр. Et hoc (inquit) cum horrore vidi, «я наблюдал это с ужасом», — свидетельствует лекарь. Не будучи в силах принесть ей облегчение с помощью лекарств, ее препоручили заботам духовенства. Марцелл Донат{1092} (lib. 2, cap. 1, de med<ica historia> mirab<ili> [кн. II, гл. 1, о чудесах в истории медицины]) сообщает другую подобного же рода историю о деревенском парне, в желудке которого было обнаружено четыре ножа, instar serrae dentatos, зазубренные, как пила, и длиною в одну пядь каждый, а еще клубок волос, переплетенных в виде шара, и множество других вещей в том же духе, которые было чрезвычайно удивительно наблюдать: размышляя о том, каким образом они могли оказаться у него в кишках, автор заключает: certe non alio quam daemonis astutia et dolo [что это не иначе как дело рук самого дьявола]. У Ланге{1093} (Epist. med. lib. 1, epist. 38 [Медицинские письма, кн. I, послание 38]) тоже есть немало вещей, связанных с подобными проявлениями, равно как иу Кристофера а Веги, Вьера, Скенкия и Скрибания{1094}, — все эти авторы сходятся на том, что это плоды коварства и обмана дьявола. Если вы спросите, какой во всем этом смысл, отвечу — испытать наше терпение, ибо, как считает Тертулиан[1242]: Virtus non est virtus, nisi comparem habet aliquem, in quo superando vim suam ostendat [Добродетель не заслуживает этого имени, пока она не превозмогла своего противника, достойного ее оружия]; смысл в том, чтобы испытать нас и нашу веру, это нам за наши сомнения, в наказание за наши грехи, и все это они совершают с Господнего позволения, они, как именует их Толозан[1243], carnifices vindictae justae Dei, исполнители Его справедливой мести, или, скорее, как говорит Давид (Пс. 78, 49): «Обрушил на них пламень гнева Своего и негодование, и ярость, и досаду, а также наслав на них злых ангелов»; так Он поступил, поразив Иова, Саула, лунатиков и демонические существа, коих