и «пока он еще говорит», а именно о новом вине и старых бутылках, к нему приходит убитый горем отец с просьбой пробудить его дочь, которая только что умерла. В рассказе Марка эта переходная формула находится на своем месте, поскольку она ведет от одного чуда исцеления кровохарканья к тому моменту, когда требование другого чуда достигает своей кульминации через произошедшую смерть девочки. У Матфея же она связывает два совершенно не связанных между собой круга: борьбу с фарисеями и чудесную деятельность, которую Господь развил, когда ему пришлось покинуть землю Гадаринскую. Однако такая связь тем более неуместна, что она разрезает первый круг — картину борьбы с фарисеями — пополам и вынуждает отодвинуть вторую половину на более позднее место.

Наконец, отметим, что в рассказе Матфея после пробуждения дочери Иаира следуют два тесно связанных между собой исцеления — двух слепых и немого, но в последнем случае предполагается присутствие толпы, что исключено в первом, так что наш общий обзор этого рассказа о работе второго дня завершен: в нем не только сталкиваются странные круги, но и нагромождаются чудеса, которые первоначально принадлежали к совершенно разным средам.

Лука — если дать предварительный обзор его композиции — остался более верен тому типу священной истории, который сформировался у Марка. Когда он побуждает Иисуса отправиться в Капернаум из-за несчастья жителей Назарета, он полностью перенимает рассказ своего предшественника. Иисус учит в синагоге Капернаума, исцеляет бесноватого, тещу Петра, а вечером — толпу больных. Утром он отправляется проповедовать Евангелие в другие города и, позвав Петра в дорогу, исцеляет в одном из них неспособного человека. Теперь он не позволяет Иисусу вернуться в Капернаум, но забывает уточнить ситуацию последующего, но череда столкновений с фарисеями все равно продолжается, только он не воспроизводит их целиком, а отделяет острие, открытое обвинение в союзе с дьяволом, и переносит его в другое место. Он не мог поместить его здесь, так как переделал уединение Иисуса у озера и избрание Двенадцати, которое, по рассказу Марка, предшествовало открытому нападению фарисеев, как повод для Нагорной проповеди, и теперь, когда он уже далеко отошел от типа своего предшественника и не мог больше продолжать речь о союзе с дьяволом, он использует свое минутное освобождение, чтобы вставить в этот тип еще больше материала из своего собственного запаса. Он действительно необычайно дерзок, настолько дерзок, насколько никогда не должны дерзать профашистские историки. После Нагорной проповеди Матфея Господь отправляется в Капернаум, и при входе в город сотник через своих друзей просит его о помощи для своего слуги, который болен до смерти. Затем следует чудо в Наине, послание Крестителя и пир в доме Симона фарисея. После этих рефренов Лука, наконец, возвращается к рассказу своего предшественника: Иисус произносит притчу о сеятеле, идет в землю Гадаринскую, а после возвращения помогает Иаиру и женщине с кровью.

Нагорная проповедь — это теперь ясно — несет на себе основную вину за то, что первоначальный тип священной истории, сформированный Марком, был нарушен. Лука был вынужден отступить от Марка лишь впоследствии, а Матфей поспешил сообщить об этом как можно скорее, чтобы сразу же в начале своего труда объяснить, почему народ должен был удивляться учению Господа, и так получилось, что впоследствии, чтобы не отстать от своих предшественников, он был вынужден собрать в одном месте множество чудес и странных хитросплетений.

Вот такой обзор! Более подробную информацию об особенностях прагматики этих трех докладов и об изменениях, которые претерпел первоначальный тип, пройдя через последующих редакторов, вы найдете при рассмотрении отдельных докладов.

§ 27. Исцеление убогих.

Сразу же после призвания двух пар братьев Иисус пошел с ними в Капернаум, где они были дома, и в синагоге явился так, что поразил народ, одержимый нечистым духом и явившийся как учитель, что даже человек присутствовал в синагоге, вернее, бес в этом человеке узнал в Иисусе «Святого Божьего» и заподозрил, что Он пришел погубить его и его друзей. Когда тот закричал и сказал, что знает, кто такой Иисус, бес приказал ему замолчать и оставить одержимого, который был освобожден им к изумлению всех присутствующих.

Этот рассказ Марка полностью передан Лукой, когда он вел Господа из Назарета в Капернаум. Единственное, что он упустил, так это то, что Иисус пришел в Капернаум и даже остановился в доме Петра до того, как он сообщил о призвании первых учеников.

Хотя Матфей был свободен в упоминании Капернаума, но и очень поспешен, он не сообщает о призвании первых учеников так поздно, как Лука; но вместо того, чтобы сразу же привести Господа с Его последователями в Капернаум, он позволяет Ему путешествовать по Галилее и достичь большой известности, чтобы дать Нагорной проповеди соответствующий фон, и об этом он сообщает так рано, потому что хочет показать на примере, что учение Иисуса должно действительно сильно завладеть людьми.

Поэтому он не может рассказать об инциденте в синагоге в Капернауме; он оставляет его в стороне, чтобы рассказать о нем позже, в более подходящем случае. Теперь Лука, у которого он позаимствовал повод, идею и структуру Нагорной проповеди, господствует над ним, и теперь он должен, по своей воле или против нее, позволить Господу прийти в Капернаум и исцелить родственника сотника. Но перед этим, когда Господь еще только идет с горы в Капернаум, Он посылает навстречу Ему изгнанника. Почему? Он хотел заполнить пустое расстояние между спуском с горы и встречей с сотником у входа в город, он не хотел, чтобы триумфальное шествие Божественного посланника и нового благодетеля прервалось в одном месте, и если только что народ был поражен искренней речью проповедника, то теперь он хотел, чтобы чудесная деятельность началась сразу же по спуске с горы и прибытии на равнину. К этому исцелению его привело следующее обстоятельство. После великой речи, говорит Лука, Господь вошел в Капернаум. То же самое, что Господь вошел в Капернаум, Матфей читает слово в слово и у Марка, и что в том месте, где он читает непосредственно перед исцелением прокаженного, ему не нужно было больше ничего, чтобы считать себя оправданным вставить это исцеление именно здесь, где чудо было так необходимо для него перед входом Иисуса в Капернаум.

Мы уже видели, что он поместил его не в то место и счел нужным опустить смысл целого.

Лука сообщает об этом в том месте, где он нашел это у Марка; он переносит это на путешествие, в которое отправился Иисус, покинув