Покровский.

349. Директор дипломатической канцелярии при штабе Верховного главнокомандующего Н. А. Базили российскому министру иностранных дел Н. Н. Покровскому

Письмо

26 февраля /11 марта 1917 г.

Весьма секретно.

Милостивый государь Николай Николаевич,

Согласно данному мне поручению, я по приезде в Ставку представил генерал-адъютанту Алексееву копию всеподданнейшей записки вашего высокопревосходительства по вопросу о Проливах. При этом я подчеркнул все значение политической части записки, в которой изложены соображения, по которым необходимо ради осуществления наших целей войны ко времени заключения мира фактически овладеть Проливами. В отношении более технической части записки я обратил внимание начальника штаба, что она имеет лишь субсидиарное значение.

Как я и опасался, внесенные в означенную записку технические подробности вызвали со стороны генерала Алексеева решительные возражения.

Начальник штаба поручил мне довести до сведения вашего высокопревосходительства следующие соображения по содержанию вышеупомянутой Записки. В разговорах с С. Д. Сазоновым, так и особенно с Б. В. Штюрмером, генерал высказывал определенное мнение, что объявлять «urbi et orbi» о предоставлении нам Константинополя и Проливов не следует. По твердому его убеждению, надо сначала подойти к выполнению столь крупной военной задачи, обеспечить ее успех, а потом уже говорить о ней. На это Б. В. Штюрмер возражал, указывая, будто оглашение признания нашими союзниками наших прав на Проливы необходимо для успокоения общественного мнения России, и, к сожалению, эта точка зрения возобладала[589]. Переходя к вопросу о практическом осуществлении наших задач на Проливах, начальник штаба подчеркнул, что разработка плана такой операции и, в частности, определение срока ее выполнения возможны лишь при самом полном осведомлении как о наличных средствах, так и о требуемых средствах для намеченного предприятия. В настоящее время наш фронт, не считая Кавказа, представляет непрерывную линию окопов и укреплений, на протяжении 1650 верст. В среднем на каждую версту приходится 1500 человек бойцов, при скромном числе орудий, числе, значительно уступающем техническим средствам противника. Поэтому генерал Алексеев считает решительно невозможным до существенного поражения противника на нашем Западном фронте уменьшить там число войск. Судьба настоящей войны зависит от нанесения решительного удара немцам или от приведения их к убеждению, что они долее вести борьбу не могут. Без этого немцы сами находятся в положении, угрожающем нашим жизненным направлениям — на Петроград, Москву и юг России. Ответственные исполнители не могут поэтому снять с Западного фронта, до решения там участи войны, 200–250 тысяч человек для босфорской экспедиции. Генерал Алексеев отметил затем крайнюю ограниченность наших транспортных средств в Черном море и полную невозможность увеличить эти средства сверх имеемых. Необходимо помнить, что на этих транспортных средствах лежит питание нашей кавказской армии. Эти же транспорты должны будут одновременно с переброской войск на Вифинейский полуостров начать туда же перевозку войскам продовольствия, артиллерийских запасов, укомплектования. При ограниченности наших транспортных средств, генерал Алексеев считает весьма трудной переброску с северного побережья Черного моря на Вифинейский полуостров хотя бы в три рейса 250 000 бойцов, то есть почти 25 дивизий, с артиллерией, обозами, необходимыми тыловыми запасами. Начальник штаба возражает против ссылки на трапезондскую операцию. У Трапезонда в боевых условиях высадилось всего 2–3 батальона, тогда как главные силы наступали по сухому пути, и лишь потом уже в мирных условиях в Трапезонд перевезено было морем около одной дивизии. Десант в 2–3 батальона нельзя приводить в пример грандиозного предприятия переброски армии в 200–250 тысяч человек, в пример предприятия, подобного которому еще не было в военной истории. Босфорскую экспедицию нельзя также сравнивать с галлиполийской операцией. Англо-фран-цузы, владея островом Мудросом, располагали базою в 30 милях от Галлиполийского полуострова, тогда как Вифинейский полуостров отстоит от Севастополя на 230 миль.

Указав на неправильность технических данных, использованных министерством при составлении вышеуказанной записки, начальник штаба высказал пожелание, чтобы ранее представления его императорскому величеству докладов, содержащих предположения о военных операциях, таковые сообщались на заключение ответственных исполнителей, которые поневоле имеют дело с ограниченными средствами.

В заключение генерал Алексеев вернулся к своей основной мысли, что только после поражения нашего главного и сильного врага можно предпринять поход на Константинополь и что при этом обстановка укажет, как это можно будет сделать.

К изложенному почитаю долгом присовокупить, что по весьма доверительным сведениям, сообщенным мне в штабе, подготовительные работы по выполнению десантной операции к тому времени, когда для нее наступит час, энергично продолжаются. Для того чтобы вполне закончить эту подготовку, морскому ведомству нужно три месяца. Но при существующих транспортных средствах не может быть речи о том, чтобы перевезти и потом питать экспедиционную армию в 200–250 тысяч человек. Максимальное количество войск, до которого можно было бы довести такую армию (при перевозке, конечно, в несколько рейсов), достигало бы примерно 9 дивизий или 130 000 человек. И при этом пришлось бы прекратить на Черном море всякие морские перевозки, не связанные с этой экспедицией.

Прошу ваше высокопревосходительство верить в глубокое уважение искренне преданного

Н. Базили.

350. Директор дипломатической канцелярии при штабе Верховного главнокомандующего Н. А. Базили российскому министру иностранных дел П. Н. Милюкову

Письмо

23 марта ⁄ 5 апреля 1917 г.

Весьма секретно.

Лично.

Милостивый государь Павел Николаевич,

Со времени поездки вашей в Ставку и беседы, при которой капитан 1-го ранга Бубнов и я имели честь доложить Вам о предположениях касательно десантной операции в районе Проливов, последовали распоряжения, коренным образом расстраивающие эти предположения.

Как Вы изволите усмотреть из прилагаемой при сем в копии телеграммы военного и морского министра, А. И. Гучкова, начальнику морского штаба[590], ввиду кризиса наших железнодорожных перевозок признано было необходимым приостановить подготовительные работы по оборудованию транспортных средств для предположенной десантной операции с целью захвата Проливов. Генералом Алексеевым прилагаемой при сем в копии телеграммой даны соответствующие указания штабу черноморского флота[591].

В пояснение изложенного имею честь доложить нижеследующее.

1 августа 1916 г. штабом Верховного главнокомандующего преподаны были штабу черноморского флота директивы касательно планомерной подготовки помянутой десантной операции. Пунктом 6 этих директив подтверждено было сделанное еще в начале войны распоряжение о том, что в Черном море всегда должны быть готовы транспортные средства для перевозки одной дивизии, именно в количестве 19 больших пароходов. Снабженные необходимым оборудованием для перевозки войск, суда эти постоянно служат для перевозки укомплектований и подкреплений в районе Черного моря. Пунктом 7 помянутых директив предусмотрено оборудование транспортов для перевозки еще двух дивизий, для чего необходимо, кроме вышеуказанных 19 транспортов, приспособить еще 90 пароходов, из общего числа имеющихся в нашем распоряжении на Черном море 148 пароходов.

На оборудование этих 90 транспортов необходимо от полутора до двух месяцев. К нему приступлено