не закрепившаяся до этого времени на берегу, может быть лишена подвоза за неимением портов выгрузки. А так как для подготовки всех необходимых средств, — как я уже имел честь Вам писать, — нужно еще два месяца с момента получения о том приказания, то, значит, последний срок принятая решения — середина мая месяца или, в самом крайнем случае, начало июня месяца. Сведения эти сообщаю Вам на основании слов генерала Деникина.

Есть ли надежда, что мы в самом начале лета сможем отвлечь наше внимание от Западного фронта, приступить к окончательной подготовке босфорской операции и выделить необходимые для нее войска? Согласно поступающим из разных источников сведениям, немцы решили перейти в энергичное наступление на нашем фронте именно в середине мая месяца, рассчитывая, что к этому времени в достаточной степени скажется на нашей армии влияние внутренних событий, а также транспортные и продовольственные затруднения. Можно поэтому весьма опасаться, что, начавшись в середине мая, операции на главном театре продолжатся не менее двух месяцев, то есть не менее как до конца июля — последнего срока начала на Черном море босфорской операции. А затем неизвестно, в каком положении мы будем после предстоящего неприятельского наступления и сможем ли мы тогда предпринять новую операцию. Если же мы не завладеем Проливами в течение предстоящих месяцев, то есть все основания предполагать, что война кончится без того, чтобы мы их приобрели.

Все это невольно приводит меня к мысли, не следует ли, — отнюдь не отказываясь от намерения осуществить босфорскую операцию и, наоборот, продолжая всячески настаивать на ее необходимости, — все же иметь в виду и иное решение вопроса о Проливах. Позволяю себе по этому поводу, в качестве чисто личного мнения, высказать нижеследующие соображения.

Если бы нам удалось до конца войны добиться перехода Болгарии на нашу сторону, то, быть может, еще возможно было бы надеяться с ее помощью завладеть Проливами. В частности, в таком случае отпала бы невозможность выполнить операцию против Проливов позже известного срока. Прекращение же связи между Турцией и ее союзниками положило бы предел ее сопротивлению. Но на это, по-видимому, рассчитывать трудно. Единственным же, как мне кажется, сколько-нибудь приемлемым для нас способом решить вопрос о Проливах без завладения ими должно быть признано соглашение с Турцией на условиях оставления за ней суверенитета над Константинополем и его районом, но с предоставлением нам необходимых фактических гарантий — «военного контроля» — в отношении Проливов, то есть решение, приближающееся к попытке, сделанной заключением Ункиар-Скелессийского договора[596]. Очевидно, что такое решение легче вырвать до мирной конференции. Все более выясняющееся критическое положение Турции дает основание предполагать, что отпадение ее от наших противников на известных условиях, вероятно, могло бы быть достигнуто. Мне поэтому представляется, что если только, — чего, я хотел бы надеяться, не будет, — выяснилась бы невозможность для нас осуществить этим летом, босфорскую операцию, надлежало бы тотчас после этого всемерно стремиться к достижению сепаратного мира с Турцией на основании признания ею нашего «контроля» на Босфоре и Дарданеллах. Действительно, если мы придем к заключению, что не можем силою достигнуть господства над Проливами, то продолжение борьбы с Турцией, которая нам не угрожает, может иметь, с точки зрения наших интересов, один только смысл: заставить ее отвернуться от наших врагов и предоставить нам «контроль» над Проливами.

Что подобное решение для нас неизмеримо выгоднее «нейтрализации» Проливов, к которой имеют такую неосновательную склонность наши крайне левые круги, указывалось неоднократно[597]. Стоит только заметить, что при нейтрализации захват Проливов как с моря, так и с суши только облегчается, благодаря срытию укреплений. Свобода плавания из Черного моря в Средиземное гарантируется ею совершенно фиктивно. Затем нейтрализация не только совершенно не разрешает задачи обороны нашего черноморского побережья, но и не освобождает нас от необходимости содержать значительные силы на Черном море, без которых она обратилась бы против нас же. Необходимость располагать внушительной силой на Черном море существует, впрочем, хотя, быть может, и в меньшей степени, и в случае «контроля», который имеет цену лишь, поскольку он подкреплен реальной угрозой. Наконец, формальным признанием международного значения константинопольских Проливов создаются новые преграды к достижению в дальнейшем решения, более отвечающего нашим исключительным интересам на Босфоре и Дарданеллах.

Все перечисленные невыгоды, связанные с нейтрализацией Проливов, должны, как мне кажется, побудить нас принять все меры, чтобы до мирной конференции создать совершившийся факт, который устранил бы опасность такого решения вопроса на конференции. А этого приходится серьезно опасаться после мнимого нашего отказа от Константинополя и проявления склонности нашего общественного мнения к нейтрализации. Если нам не удастся создать такой совершившийся факт путем завладения Проливами, то ставится вопрос, не следует ли создать его путем конвенции с Турцией.

Прошу Вас верить в глубокое уважение искренне преданного Вам

Н. Базили.

Перечень документов

I. Общие соображения царского правительства по вопросу о завладении Проливами

II. Отношение российского правительства к дарданелльской операции

III. Отношение греческого правительства к вопросу о Константинополе, Проливах, островах Имброс и Тенедос и вопрос о выступлении Греции в связи операциями союзников у Проливов

IV. Отношение болгарского правительства к вопросу о Константинополе и Проливах

V. Вопрос об использовании Бургаса, в качестве базы, русским флотом

VI. Предложения о перемирии и о сепаратном мире с Турцией