Насколько сильно в нем прорастет сантарогиец к тому моменту, когда настанет его час и ему пора будет возвращаться? У Десейна были обязательства перед Селадором и прочими нанявшими его людьми. Когда ему придется разорвать то, что связывает его с долиной? Десейн почувствовал отвращение к самой мысли о возвращении. Но он должен это сделать. В горле у него поднялась тошнота, а в висках забухало, застучало. Он подумал о раздражающей пустоте, пронизывающей жизнь во внешнем мире. Эта жизнь представилась ему хаотичным мельтешением мелочных забот и интересов, эгоистичных и жалких; не было ничего в этой жизни, что позволило бы душе подняться и воспарить…

Там, во внешнем мире, под хаотичным движением людей и событий, формирующем ее сущность, не просматривалась некая объединяющая все и вся субструктура, последовательность универсальных связей, превращающих хаос быта в космос бытия. Тамошняя жизнь представлялась дорогой, усыпанной яркими блестками; то тут, то там человека, идущего по ней, гипнотически манили своими соблазнами развилки и ответвления. Но за этим сверканием и соблазнами таились лишь… ложь и пустота.

Я не хочу возвращаться, подумал Десейн. Он подошел к постели и лег. Но я – обязан. Это мой долг. Десейн лежал, охваченный противоречивыми чувствами, и не мог понять, что с ним происходит. Он слишком глубоко завяз? Или Пиаже солгал по поводу эффектов Джаспера?

Десейн лег на спину, прикрыв глаза забинтованной рукой. Каков же химический состав Джаспера? Селадор здесь не помощник – вещество неспособно к странствиям.

Я знал это, размышлял Десейн. Знал все это время. Сомнений не осталось – он просто пренебрегает своими обязанностями. Десейн посмотрел на двери, ведущие из комнаты: одна – в кухню, другая – в лабораторию…

Сыр лучше всех прочих продуктов сохраняет в себе эту субстанцию. Лаборатория у него есть. Нужен сыр.

Десейн позвонил. И сразу откуда-то от головы послышался голос:

– Вам срочно медсестру?

Десейн повернул голову и увидел на стене переговорное устройство.

– Мне надо немного… сыра от Джаспера, – сказал он.

– Одну минуту, сэр, – ответил женский голос, и самое примитивное электронное передающее устройство не смогло бы скрыть в нем нотки удовлетворения.

Через пару минут рыжеволосая сестра, похожая на Мардена, внесла в комнату поднос и поставила его на ночной столик.

– Прошу вас, доктор, – произнесла она. – И еще я принесла крекеры.

– Благодарю вас, – кивнул Десейн.

Медсестра направилась к дверям, но на выходе обернулась и добавила:

– Дженни будет рада это слышать.

– Она очнулась?

– Да. Ее главной проблемой была аллергическая реакция на аконит. Мы вывели яд из организма, и теперь она быстро восстанавливается. Даже хочет встать, а это хороший знак.

– Как яд попал в пищу? – спросил Десейн.

– Одна из медсестер-стажеров перепутала баночки и сыпанула в еду аконит вместо глутамата натрия. Она…

– Но как яд вообще попал в кухню?

– Мы пока не определили. Вероятно, это какая-то случайность.

– Разумеется, – пробормотал Десейн.

– Ешьте сыр и отдыхайте, – сказала сестра. – Если будет что-нибудь нужно, звоните.

И дверь закрылась.

Десейн посмотрел на золотистый блок сыра, лежавший перед ним на столике. Аромат Джаспера наполнил комнату. Десейн отломил небольшой кусочек и тронул языком. Все чувства его словно проснулись. Совершенно бессознательно он положил сыр в рот и проглотил, ощутив мягкий, приятный вкус. И сразу волна необычайной ясности омыла его сознание.

Чем бы это для меня ни закончилось, подумал Десейн, но мир должен узнать об этом веществе.

Он спустил ноги на пол и встал. В голове запульсировала боль. Десейн закрыл глаза, почувствовав, что стены комнаты вращаются вокруг него, и, чтобы не упасть, ухватился за спинку кровати. Головокружение отпустило.

На подносе Десейн нашел нож и отрезал ломтик от золотистого куска, с огромным трудом преодолев желание отправить сыр в рот.

Он понял: это само тело диктует ему, что делать с Джаспером. Чтобы побороть этот почти непреодолимый позыв, он пообещал телу, что отдаст ему весь сыр – но позднее. Сначала – лаборатория.

Лаборатория была даже лучше, чем Десейн ожидал. Стояла хорошая центрифуга, микротом, бинокулярный микроскоп с регулируемой подсветкой, газовая горелка, большое количество колб, пробирок и прочего лабораторного инструментария.

Десейн нашел контейнер с дистиллированной водой и спирт, сделал раствор и положил в него кусочки сыра. Отправил образцы в культуральную колбу, после чего, подготовив препарат, стал изучать его под микроскопом.

Внимание его привлекла некая волокнистая структура, пронизывающая весь срез. Увеличивая мощность микроскопа, Десейн увидел, как эти волокна превращаются в продолговатые спиралевидные структуры, напоминающие клетки, невидимые невооруженным глазом.

Десейн выпрямился, озадаченный. Волокнистые структуры были похожи на грибковый мицелий, что согласовывалось с его предположением – он имеет дело с грибковым образованием. Но что является активным веществом? Он закрыл глаза и понял, что буквально дрожит от усталости.

Полегче! Ты не совсем здоров, сказал он себе. Эксперименты требуют времени и могут подождать. Десейн вернулся к кровати и лег поверх одеяла. Левая рука его потянулась к сыру и отломила кусок.

Лишь тогда, когда Десейн проглотил сыр, он осознал, что делает. Он посмотрел на крошки, которые остались на его пальцах, перетер их и почувствовал маслянистую мягкость продукта. Восхитительное ощущение благополучия проникло в самые отдаленные уголки его тела.

Значит, все это происходит помимо его сознания! Тело само распоряжается своими нуждами и желаниями. А может ли тело пойти и кого-нибудь убить? Не исключено.

Неожиданно навалилась сонливость. Телу хочется спать. И, невзирая на протесты сознания, оно уснет.

Само же сознание удовлетворилось сновидением. И виделись ему деревья, вырастающие до гигантских размеров, которые радостно прыгали вокруг него, а их ветви простирались вверх и в стороны; и были они отягощены листьями и плодами – золотистыми, как ломоть сыра.