Защищать. Направлять. Наставлять.

Ладно, похоже где-то пропущено логическое звено.

— Поясните подробнее, — попросил я. — что значат ваши слова в переводе с джедайского на общегалактический?

— Я тридцать лет скрывался от инквизиторов и ситов, — кряхтя, произнес джедай. — Я много раз мог вмешаться в гражданскую войну, которая грохотала по всей галактике. Я мог присоединиться к Империи и помочь ей в установлении порядка во всей галактике. А мог перейти на сторону Альянса повстанцев и помочь им восстановить демократию.

— Но, остались в стороне.

— Я не видел и не вижу ни в ком из них ни малейшего желания навести порядок, — признался джедай. — Одни воюют по причине своей алчности и амбиций. Вторые — под мнимыми лозунгами. Но в итоге остается только одно — война интересов, философий. И в этой войне гибнут ни в чем ни повинные разумные. Я решил защищать их — пусть не так уж и много было у меня учеников, но я делал то, что могу. Создавал защитников для тех, кто не может позаботиться о себе сам.

— Моими союзниками являются дженсаарай, — признал я.

— Знакомое учение, — закивал головой мон-каламари. — Думал я, что они погибли все.

— Некоторые выжили, несмотря на старания джедаев и ситов. В их учении есть и то, что некогда закладывали ситы, есть и джедайская философия.

— Немудрено, — согласился Бре’ано Умакк. — За тысячелетия существования орденов, учения переплетались, заимствовались. В конце концов те, кто не развиваются — погибают.

Почему мне кажется, будто я на приеме психотерапевта?

А еще заметил, что мы снова ушли от изначального вопроса.

О чем я не преминул напомнить.

— Я хранил пещеры для тех, кто воспользуется ими во благо, — заявил мон-каламари. — Когда я шел за вашими людьми, то чуял лишь Темную Сторону Силы в них. Мальчик, Фодеум, не так уж пал, как его наставник.

— Вы хотели их убить, — припомнил я.

— Все мы не без греха, — заявил джедай. — Вы тоже убиваете тех, кто мешает вам исполнять свой долг. Мой долг был в сохранении наследия и защиты его от Темной Стороны.

— И что переубедило вас?

— Не что, — возразил Бре’ано Умакк. — Кто.

— Фодеум Сабре Де’Люз, — определил я.

— Как я уже сказал — мальчик не пал на Темную Сторону, — произнес джедай. — Но непременно сделает это, если его будет учить инквизитор. Который и сам знает очень мало. Клубок ненависти и ярости. Безрассудство и непомерные амбиции станут причинами его смерти.

Нет, все, я больше не хочу общаться с джедаями. Как-то это все… Слишком рафинировано, слишком пафосно, слишком одухотворенно. Я задал простые вопросы! Почему нельзя ответить на них так же прямо⁈

— Удар камнем по голове порой убивает, а порой помогает расширить область видения, — неизвестно к чему произнес джедай. — Я увидел, что могу спасти их обоих от неминуемого страшного конца.

Так, это похоже на правду.

— Каким образом? — поинтересовался я.

— Мальчик перспективен, — произнес Бре’ано Умакк. — Он силен в Силе, но боится ее. Его боль дает ему силы, делает могучим. И она же вскружит ему голову, толкнет на необдуманные поступки, которые взрастят его гордыню. Он закрыт для всех, и это делает его одиноким. Одиночество — это боль, когда ты не усмирил своих внутренних демонов. Он считает это слабостью, и это мнение ослабляет его. В конце концов он предаст всех, потому что не чувствует единения с кем-то. Он не считает себя частью чего-то большего. И потому его опасно оставлять одного. Он взращивает свою боль, делая себя сильным с ее помощью — но это разрушает в нем человечность. Конец его будет печален — история знает много подобных примеров.

Да тут и далеко ходить не надо за примерами. Каждый второй падший джедай, не считая первого так и начинал.

— А Обскуро? — поинтересовался я.

— О нем и речь, — произнес джедай. — Фодеум просто не знает на что способен, потому что его некому полноценно обучить. Оттого он и боится Силы. Я показал ему другой путь — пусть самосозерцания, единения и гармонии. Если он не сойдет с него, то будет достойным защитником для разумных.

Ладно… Допустим. Итого, имеем инквизитора с незавершенным гештальтом, который лелеет свою детскую травму как источник силы.

Бред какой-то…

— Фодеум не получил полноценного образования по причине того, что джедаи перебили всех мастеров дженсаарай, — пояснил я.

— Это печально, — согласился Бре’ано Умакк. — Я научу его.

— Есть и другие дженсаарай, которые так же нуждаются в наставнике.

— Я научу и их, — неожиданно произнес мон-каламари. — Но, защите, не нападению.

Значит… Что это вообще значит⁈

Об этом я и поинтересовался.

— Сила любит гармонию и равновесие, — опять эти рассуждения. Да что ж такое? — Но достигаются они лишь тогда, когда нет боли и страданий.

— Подобное невозможно в столь обширной галактике, — заявил я.

— Но к этому следует стремиться, — возразил джедай. — Беззаконие должно пресекаться. Угнетение — караться. Убийство — осуждаться. В этом и состоит цель защиты разумных.

— И сколько джедаев погибли во время попытки задержать преступника? — поинтересовался я.

— А зачем их задерживать? — удивился Бре’ано Умакк. — Видишь беззаконие — восстанови закон. Видишь убийцу — покарай.

— Но делай это с миром в душе? — уточнил я, припомнив бородатую шутку из своего прошлого.

— Все так, — подтвердил мон-каламари.

«Он наркоман что ли?» — мелькнула мысль.

— Иными словами, джедаи имеют право вести войну, убивать — и это нормально, если джедай делает это ради высшей цели? — уточнил я.

— Звучит смешно, — согласился мон-каламари. Ну, слава богу, а я уж подумал, что только мне заметно. — Но это именно так. Мир для джедая — это гармония с Силой. Там где другие разумные, не чувствительные к Силе, полагаются на логику, законы, правила и доказательства, джедай может получить ответы, основываясь на Силе.

— Тогда чем это отличается от учения ситов? — поинтересовался я.

— Джедай не должен делать ничего лишь для себя, — заявил мон-каламари. — Он служит тем, кто в беде. Ситами двигают алчность и себялюбие. Они творят любое зло исключительно в собственных интересах. Или интересах тех, кому служат.

— Дженсаарай находятся на службе Доминона, — напомнил я. — Следуя вашей логике, получается, что они — ситы.

Джедай не ответил.

Он моргнул раз, моргнул два, а затем…

Рассмеялся.

Громко, басовито, искренне…

С минуту в моих апартаментах звучал его громогласный хохот.

Отсмеявшись, он утер навернувшиеся слезы с глаз краем своего плаща, после чего посмотрел на меня… С весельем в глазах.

— Вам говорили, что вы довольно интересный разумный? — поинтересовался он.

— Несколько раз, — подтвердил я. Интересная реакция на вполне логичный вывод. В чем подвох?

— Да уж, — крякнув, произнес джедай. — Давненько я так не смеялся… Простите, если задел ваши чувства, но хотел понять, с кем веду речь. Признаю — сомневался в том, что вы настоящий чисс.

Это шутка такая вселенная? Сперва никто даже не догадывался к какой расе принадлежит Траун, теперь уже за месяц — второй «догадливый».

— Уверены, что устраивать проверки мне было удачной идеей? — поинтересовался я.

— Удачи не существует, — заметил мон-каламари. — Есть лишь стечение обстоятельств и реакция разумного на них. Но, это все философия. Те представители вашего вида, с которыми я сталкивался в Ордене, ее не очень-то и любили.

Чиссы-джедаи⁈

Ох, сколько интересного мне предстоит узнать еще об этой галактике.

— Вернемся к моим вопросам, — настоятельно предложил я.

— И к моим ответам, — согласился мон-каламари. — Когда я сказал, что намеревался убить ваших подчиненных в пещерах — не солгал. Я охранял это место не для того, чтобы его осквернили служители Темной Стороны. Это был мой долг. Насчет своего видения конфликта — не солгал. Мне не интересно помогать тем, кто думает только лишь о себе. Я — джедай, а наше дело — защищать разумных. Ваш дженсаарай, Фодеум, мог бы меня и убить, чтобы спасти жизнь своему учителю — так бы сделал сит или послушник Темной Стороны. Но он вырубил и меня, и инквизитора.

— Хотел не допустить смерти кого-либо из вас обоих.

— Именно так, — улыбнулся мон-каламари. — Мы долго с ним разговаривали после того, как я пришел в себя. Признаю свою неправоту — вы в самом деле делаете для простых разумных то, что обещала Империя. И о чем рассуждала Республика. Не скажу, что со всем согласен, но это отголоски моего джедайского прошлого. Когда тебе на протяжении всей жизни твердят о том, что цели можно достичь исключительно лишь с помощью переговоров — со временем начинаешь в это верить.

— А сейчас у вас иная точка зрения? — уточнил я.

— Война меняет разумных, — заявил тот. — И открывает