Аварийный штаб почтил столетнюю шахту минутой молчания. Завершил ее главный инженер шахтоуправления.

– Надо поднять на-гора как можно больше оборудования, – сказал он вполголоса.

– А после этого, – подхватил начальник шахты, – запускать туда взрывников.

Директор кивнул:

– Время не терпит. Начинайте работу. А я отправлю депешу в министерство.

– Нельзя ли привлечь военных саперов? – спросил секретарь партбюро. – Отпальщиков у нас мало, и если мы поставим во взрывные бригады проходчиков и что-нибудь случится…

– Я думал об этом, – ответил директор. – Но сейчас под рукой лишь один саперный взвод, а этого слишком мало. Кроме того, военные незнакомы с подземной спецификой.

Первым закрыли ствол № 4, ближайший к фронту огня. Поднявшись к выходу из шахты, проходчики увидели наскоро собранную бригаду отпальщиков численностью в добрую сотню человек, стоявшую возле груды отбойных молотков, кинулись расспрашивать, но те сами ничего не знали – им лишь велели приготовить инструмент. Но тут на шахтный двор въехала колонна машин, и все внимание переключилось на нее. На первом грузовике приехала группа вооруженных полицейских, которые тут же попрыгали наземь и принялись освобождать место для следующих автомобилей. Одиннадцать грузовиков остановились, с груза сняли покрывавший его брезент, и, увидев ровные штабеля аккуратных желтых деревянных ящиков, шахтеры остолбенели – все отлично знали, что это такое.

В каждом ящике находилось 24 килограмма взрывчатки АСДТ – аммиачной селитры, смешанной с дизельным топливом. На десяти грузовиках пятьдесят тонн. Последний грузовик, поменьше, привез несколько охапок бамбукового лыка, чтобы связывать ящики, и гору черных пластиковых мешков, в которых, как всем известно, хранились электродетонаторы.

Выбравшись из кабины одного из грузовиков, Лю Синь и Ли Миньшэн сразу увидели, как к ним направляется с рулоном чертежей под мышкой хмурый крепкий бородач, командир свежесформированной бригады подрывников.

– Что вы хотите заставить нас делать, инженер Ли? – спросил он, разворачивая чертежи.

Ли Миньшэн показал слегка трясущимся пальцем точку на плане:

– Три отпальные линии по тридцать пять метров длиной каждая. Точное расположение – на конкретных листах. В шпуры по 150 и 75 миллиметров закладывать соответственно, по 24 и 14 килограммов…

– Я спрашиваю: что вы пытаетесь сделать нашими руками?

Ли Миньшэн молча потупился под свирепым взглядом бригадира. А тот повернулся к толпе и крикнул:

– Братья, они хотят, чтобы мы взорвали выработки!

Толпа шатнулась вперед, и тут же вооруженные полицейские рассыпались полукругом, отгораживая автомобили от шахтеров. Но строй охраны тут же подался назад под нажимом волнующегося моря черных людей. Наступил момент неустойчивого равновесия. Повисла тишина, нарушаемая только шарканьем подошв и клацаньем взводимых затворов. И когда, казалось, должно было уже свершиться непоправимое, на подножку одного из грузовиков вскарабкались директор шахтоуправления и начальник шахты. Все внимание срезу обратилось к ним.

– Я на шахте с пятнадцати лет вкалываю! А вы ее разрушить решили?! – заорал пожилой забойщик. Глубокие морщины на его лице были хорошо видны даже под толстым слоем угольной корки.

– На что нам жить, если вы шахту взорвете?

– Зачем ее взрывать?

– Жизнь на шахте и без ваших штучек тяжелая!

Толпа кипела, волны ярости, одна сильнее другой, прокатывались над морем черных лиц и сверкающих белых зубов. Директор молча ждал, и когда гнев, похоже, накалился до предела и ситуация явно грозила выйти из-под контроля, он заговорил:

– Посмотрите туда. – Он указал на небольшой бугор около входа в шахту. Он не кричал, даже вроде бы не повышал голоса, но сразу же укротил бурю, и все головы повернулись вслед за его рукой. – Мы все называем это Старинной угольной колонной, а вам известно, что сначала это была вовсе не колонна, а большой куб из угля? Больше ста лет назад, еще в эпоху Цин, губернатор Чжан Чжидун поставил его здесь, когда закладывал шахту. За прошедший век дожди и ветры превратили куб в колонну. Наша шахта за это столетие вытерпела так много дождей и непогод, так много трудностей и бедствий, сколько ни один человек не упомнит. Это вам не час и не год, товарищи. Это четыре, если не пять поколений! Мы не могли за столько времени ничему не научиться, а уж чему научились, то запомнили накрепко.

Директор вскинул руки навстречу морю шахтерских лиц.

– Небо не упадет!

Люди замерли на месте и, кажется, даже дышать перестали.

– Из всех китайских промышленных рабочих, из всего пролетариата ни у кого нет столь длинной истории, как у нас. Ни у кого в истории не было такого количества трудностей и невзгод, как у нас. И как, шахтеры, рухнуло наше небо? Нет! И доказательство – то, что все мы стоим тут и смотрим на эту старую угольную колонну. Наше небо не падает. Оно не упало прежде и не упадет никогда!

Трудности? Они нам не в новинку, верно, товарищи? Когда нам, шахтерам, было легко? Хоть у нас самих, хоть у наших предков вспомнится хотя бы один безмятежный день? Напрягите мозги: есть ли среди бесчисленных отраслей и профессий в Китае, да и во всем мире хоть одна тяжелее нашей? Нет. Просто нет. Так что нового в том, что возникла очередная трудность? Удивляться надо было бы, если бы дела шли тихо и гладко. Мы с вами держим и небо, и землю! И если б мы боялись трудностей, то уже давным-давно вымерли бы.

Но общество и наука развиваются, и талантливые люди думают о том, как облегчить нашу жизнь. Уже и решение предложено, дающее надежду полностью изменить нашу жизнь, чтобы мы добывали уголь не в темных шахтах, а прямо под ясным небом! У горняков вскоре будет самая завидная работа на свете. И это не фантазия, а реальность. Не призываю верить мне на слово – просто посмотрите на огненные столбы, поднимающиеся над южной долиной. Да, была допущена прискорбная ошибка, что и привело к катастрофе. Немного позже мы разберемся в причинах до мелочей. А сейчас нужно понимать, что это, может быть, последняя серьезная трудность для шахтеров. Такой ценой дается светлое будущее. Нужно сплотиться и грудью встретить беду, как это делали многие поколения наших предков. Повторяю, небо не падает!

Толпа застыла в молчании. Лю Синь посмотрел снизу на стоявшего на подножке директора.

– Я знал отца, а теперь познакомился еще и с вами. Теперь можно спокойно умирать.

– Давай действуй и не отвлекайся на раздумья, – ответил директор, хлопнув Лю Синя по плечу, а потом тяжело спустился с подножки и крепко обнял его.

На следующий день после того, как начались работы по подготовке к взрыву в стволе № 4, Лю Синь и Ли Миньшэн шли по главной штольне; их шаги разносились в туннеле гулким эхом. Они миновали первую линию взрыва и в тусклом свете нашлемных фонариков хорошо видели ряд шпуров,