Я притихла, понимая, что меня тут не должно быть, а уж если и оказалась, то стоило бы обозначить присутствие. Но было уже поздно давать это понять. Поэтому решила притвориться невидимкой и крепче ухватилась за стойку стеллажа. Хорошо, что освещение в этом углу было неярким, и мой черный комбинезон сливался с полками.

– Форб, он племянник брата члена высшего совета, пока ты не командор первого флота, тебе придется его терпеть,– с досадой проговорил Монтира.– Мы можем только сдерживать его военным кодексом, но на случаи, о которых мы знаем, у нас нет ни свидетелей, ни доказательств. Одного твоего слова будет недостаточно.

– Полетим на Гану. Я хочу найти второго инженера по навигации. Мне нужна команда, которой я могу доверять, а не скот, который разлагает дисциплину! И у меня курсант на борту…

«Что всё это значит?»– еще внимательнее прислушалась я.

– Пост тебя ждет, и ты знаешь, что нужно сделать, но упрямишься,– с укором сказал Монтира.– Ты можешь разрешить очень много вопросов. Этот титул даст тебе много власти…

Рузард сдержанно умыл лицо ладонями и ровно ответил:

– Это не твое дело…

– Не мое,– уважительно согласился тот.– Но вспомни об этом, когда потребуется решить неразрешимое. Со своей стороны могу поговорить с некоторыми ребятами, они будут присматривать за Садром на «Ган Римиузе».

– Исполняй,– велел Рузард.

– Командор,– кивнул первый помощник и удалился из хозотсека.

Я отвернулась и, вытянув губы в трубочку, беззвучно выдохнула, потому что еще немного и пришлось бы себя выдать: пальцы затекли от напряжения и спина онемела от неудобного положения. Я закрыла глаза, чтобы выждать еще несколько секунд, пока выйдет командор, но не успела даже мысленно приготовиться к спуску, как услышала насмешливый голос:

– Не надоело там висеть, Рыжая?

Я широко раскрыла глаза и ухватилась за стеллаж еще крепче, что в пальцах закололо от боли.

– Спускайся уже,– видимо, повернулся он в мою сторону, потому что звук голоса был направлен точно вверх.

Не поворачивая головы, я медленно расцепила пальцы, скривилась от резкой боли, а затем, ловко переставляя ступни по полкам, спустилась вниз.

– Что, плечо и бедро уже не болят?– снова усмехнулся он.

– Нет, командор Рузард…

– Рыжая, а у тебя неплохая координация и выносливость… Так долго провисеть…

– Извините, командор. Я не осмелилась вас отвлечь, когда вы оба так неожиданно вошли в отсек,– быстро проговорила я, не поднимая на него глаз.– Я только за формой пришла…

– И где же она?

Я с досадой посмотрела на покрасневшие пальцы и ладони, а потом кивнула на верхнюю полку.

Командор неожиданно отступил в сторону и сам лихо взобрался на стеллаж, а уже через несколько секунд протягивал мне сверток.

Я прижала пакет к груди, уперев в него подбородок. Рузард молча наблюдал за мной. Чувствовала, как его огненный взгляд прожигает макушку. А потом вдруг беззлобно усмехнулся и сказал:

– Занятия по боевой подготовке каждый день начинаются в девять тридцать. Будешь тренироваться с Анекс, а то, боюсь, другой член команды сломает тебя пополам,– и повернулся, чтобы уйти, даже не поругав за подслушанный разговор.

– Правда?– воодушевилась я и подняла голову. Мне начинал доверять сам командор?!

– Хм,– хмыкнул он и оглянулся через плечо.– Мне где-то кровью подписаться?

Я тут же отвела взгляд в сторону, но довольную улыбку скрыть не смогла.

– В девять тридцать, Рыжая,– подчеркнул он строгим тоном и исчез за дверью.

В девять тридцать на следующий день в форме для тренировок курсанта второго военного флота я шла в хвосте членов команды «Ган Римиуза» с уверенно поднятой головой.

Несколько дней мы стояли на границе альянса. За эти дни Анекс несколько раз покидала «Ган Римиуз» с командором и его первым помощником. Мне пришлось одной появляться в столовой то на завтрак, то на обед и ужин. А один день ее не было до самого отбоя. Сначала я чувствовала себя скованно, оставаясь одна при любом, кто не был человеком, потом привыкла и перестала вздрагивать при обращении любого из членов команды. Их глаза не вспыхивали так грозно и регулярно при виде меня, как у командора. Облегчением было, что больше не видела командора на тренировках. Анекс же всегда успевала на них.

Спасением от лишних мыслей стала и работа над сывороткой для обратной мутации пигмента радужки. Много часов в день я работала в лаборатории с реактивами, а когда заходила в тупик или уставала от пробирок и электроники, уходила в смотровой зал – он был моим вдохновляющим местом, как озеро в Кане. Кто-то проходил мимо, но никто не отвлекал и не заговаривал со мной. Кроме Сонда, который через коммуникатор напоминал о приеме пищи или тренировках.

Схема движения по кораблю становилась понятнее, я уже не плутала и легко находила столовую, жилой отсек. Мне помогал и коммуникатор. Связаться с родными я, конечно, не могла: тот был настроен лишь на внутреннюю связь. Да и нельзя было писать, как бы ни хотелось. Однако я уже не чувствовала себя пленницей.

Конечно, я понимала, что вечно командор не станет держать меня на корабле. Когда-нибудь он примет решение высадить меня в альянсе или отправит на МИС. Хотя и первое, и второе было рискованно. А как разузнать о реальном положении на МИСе без привлечения кого-то с «Ган Римиуза», при этом не выдав лишнего о себе, вариантов не находила.

Я задумывалась о том, чтобы найти офицера Кожечка и поговорить с ним. Однажды даже заговорила с Нильсом и спросила, где каюта Вислава. Он указал на ее расположение, но сразу предупредил, что тот под арестом, а все разговоры с задержанным запрещены. Я не рискнула нарушить запрет. Слишком трудно и без того было удержаться на хорошем счету. Хотя бы не вызвать новых подозрений и не настроить против себя Анекс и Сонда, которые, похоже, начинали мне доверять. Да и командор воспринимал меня как члена команды, даже если только показывал это перед всеми.

И все же я радовалась тому, что свободна, хоть и не являюсь собой. Но никто меня не знал, и предъявить было нечего. За несколько дней я убедилась, что никто не собирался трогать юного курсанта.

Однажды утром Анекс снова собралась покинуть «Ган Римиуз» с командором. Я хотела рассказать ей о достигнутом результате вчерашней ночью, когда, не утерпев, выбралась из каюты и ушла в лабораторию, но той было некогда, и она показалась слишком раздраженной.

– Когда вернешься, я готова приступить к испытанию сыворотки,– только и сказала я, когда Анекс выходила из смотровой.

– Ага,– рассеянно ответила та.– Сегодня на тренировку пойдешь одна. Справишься?

– Одна?– нервно сглотнула я.– Но с кем я буду тренироваться? Я же почти ничего не умею…

– Я попрошу Нильса, он с тобой потренируется.