Тем самым была продемонстрирована способность «связать воедино производственный и нерыночный распределительные механизмы, пронизать тресты, банки, отраслевые группы своими структурами, кадрами, подчинить их, даже ценой определенного ущемления частнопредпринимательских интересов и свобод»[1019]. Генрих Кунов и Рудольф Гильфердинг заговорили об «организованном капитализме». Именно на материале управления Германией в годы войны, где происходило «соединение гигантской силы капитализма с гигантской силой государства в один механизм»[1020], Ленин сформулирует свою концепцию государственно-монополистического капитализма (ГМК), которая станет доктринальной основой советского осмысления Запада на десятилетия вперед. И именно эта немецкая модель военного управления ляжет в основу политики «военного коммунизма».

Германское командование, сознавая критическое положение страны, решило «перейти на всех фронтах к обороне и возлагало всю надежду на уравнение общего соотношения сторон путем неограниченного развития подводной войны»[1021]. Германское политическое руководство во главе с кайзером Вильгельмом с 1916 года зондировало возможность заключения мира, к чему его подталкивала и существенно ослабевшая Австро-Венгрия. 29 ноября, выступая в рейхстаге, канцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег предложил державам Антанты начать переговоры. А 12 декабря соответствующая нота была передана правительствам воюющих с Германией держав через представителей США, Испании и Швейцарии[1022].

Но при этом моральный дух германской армии оставался высоким. «Наши лучшие воины покоились на братских кладбищах или были отправлены на родину с раздробленными конечностями или немощным телом, — писал Гинденбург. — И все же крепкое и гордое ядро кадрового состава закалки 1914 года оставалось нетронутым и обрастало молодой силой, способной к воодушевлению, и самоотверженным духом»[1023]. Меньше чем за неделю до революции в Петрограде — 21 февраля (5 марта) 1917 года — в родной 16-й полк вернулся после ранения капрал Адольф Гитлер. Сослуживцы устроили по этому поводу неслыханный пир — с хлебом, вареньем и яблочными пончиками[1024].

Австро-Венгрия воевала за наднациональную австрийскость. «Впервые за 30 лет я чувствую себя австрийцем!» — восклицал в августе 1914 года отец психоанализа Зигмунд Фрейд. Австро-Венгрия вела войну на три фронта — против России, Румынии и Италии. В армию с начала войны было призвано уже более 8 млн человек из 51-миллионного довоенного населения империи Габсбургов. Военнообязанными были объявлены все мужчины в возрасте до 55 лет. К 1917 году погибло более миллиона человек, почти два миллиона были ранены, более полутора миллионов находились в плену.

«Что касается австрийской армии, то она никогда не представляла из себя особенно серьезной силы, требовала постоянной подпорки со стороны немцев и теперь могла рассыпаться в любой момент от одного оглушительного удара»[1025], — писал Деникин. После того как немецкие войска осенью 1916 года отбросили румын в Трансильвании и помогли Вене овладеть Черногорией, Берлин настоял на создании единого германо-австрийского военного командования.

Управление экономикой было сконцентрировано в Военно-контрольном управлении, замкнутом на военное министерство. На многих предприятиях работали ландштурмисты — пожилые ополченцы. Продолжительность рабочего дня была установлена в 12 часов. В рабочих кварталах царил голод. С огромными очередями было решено бороться, введя в Вене запрет на стояние в них с семи вечера до шести утра. Реальная зарплата сократилась вдвое[1026].

21 октября 1916 года видный социал-демократ Фридрих Алер четырьмя выстрелами из револьвера застрелил австрийского премьер-министра Карла фон Штюргка — за его реакционность. Кабинет возглавил Эрнст фон Кёрбер, который сам удержится у власти лишь до декабря. А 21 ноября закончилась целая историческая эпоха: из жизни ушел император Австрии и апостолический король Венгрии Франц Иосиф I. Его место занял его 29-летний внучатый племянник, взошедший на австрийский престол под именем Карла I, а на венгерский — Карла IV. Он считал «настоятельной необходимостью прекращение войны и строил планы реформирования империи». Ушли в отставку воинственный начальник Генерального штаба Конрад фон Гетцендорф, венгерский премьер-министр Иштван Тиса, решительный сторонник союза с Германией и войны до победного конца. На смену близкому к Тисе министру иностранных дел Иштвану фон Буриану пришел богемский аристократ граф Оттокар Чернин, как и новый монарх, искавший пути для достижения мира[1027]. Вена официально заявила своим союзникам, что ее армия держаться дольше осени не может[1028].

В январе 1917 года на коронном совете обсуждался будущий мирный договор. Программа-максимум предусматривала присоединение к Австро-Венгрии «конгрессовой» Польши, Черногории, Мачвы, замену династии в Сербии, корректировку границ в Трансильвании; программа-минимум — сохранение территориальной целостности империи и смену династии в Сербии[1029].

Страны Антанты активно работали на развал многонациональной дуалистической империи. 30 декабря 1916 года (12 января 1917-го) в Риме «союзники выпустили декларацию, обещая поддержать национально-освободительную борьбу всех народов габсбургских доминионов, в первую очередь поляков, чехов, словаков, словенцев, хорватов, сербов и румын»[1030]. Бубликов не сильно преувеличивал, когда писал, что «в те самые дни Австрия готовилась сдаваться. Богемия была накануне бунта, галицийские поляки в парламенте говорили, что они знают, откуда придет удовлетворение их национальных стремлений, и не желают терять время и энергию на переговоры с австрийским правительством. Даже австрийские офицеры в Вене, не стесняясь, громко говорили: «Ну, теперь — конец! Больше мы воевать не можем!» И вдруг…»[1031]