– Тогда парень твоей подруги умрет, – спокойно произнес доктор, и у меня от его слов защемило сердце.

Он не оставлял мне выбора. Так нельзя! Это нечестно! Правая рука при мысли о том, что ей предстояло, сжалась в кулак. Отросшие грязные ногти до боли впились в мозолистую загрубевшую кожу. Но мозг стал лихорадочно искать альтернативные пути решения проблемы.

Внезапно меня осенило, и я, глядя на господина Неймана в упор, твердо сказала:

– Нет. Вы не допустите его смерти. И вколете антибиотик.

Доктор вскинул брови.

– Откуда такая уверенность?

Я задумалась, не зная, как сформулировать то, что слышала, с чем сталкивалась, но объяснения не находила.

– Писатели вам нужны живыми. Вы за них отвечаете.

С минуту господин Нейман прожигал меня испытующим взглядом. А потом горько усмехнулся и тихо сказал:

– Верно. Я обязан его подлечить.

Не вылечить! «Подлечить». Это было странно. Держать слабых, больных рабов экономически невыгодно. Здоровый крепкий мужчина мог бы принести гораздо больше пользы, чем израненный и истощенный, но здесь отчего-то никто не был заинтересован в таком положении дел. Неужели администрация рудника настолько боялась писателей?

– Можешь заняться созданием своего, гм… зеркального пространства, пока я с ним вожусь.

Я кивнула. Напряжение тотчас спало. Но я позволила себе расслабленно вздохнуть и смежить веки только тогда, когда отвернулась и направилась обратно к своей кушетке. Села на нее и, глядя на доктора с Томми, попыталась произнести формулу материализации, но… Ничего не вышло.

– Ах да, ошейник, – бросил доктор, подходя к шкафчику с препаратами. – Совсем забыл про него.

Пару мгновений спустя он оказался рядом, наклонился и, хмурясь, заглянул в мои глаза.

– Кара, ты ведь не наделаешь глупостей?

Я постаралась придать лицу как можно более отрешенное выражение и тихо ответила:

– Нет. Все равно мне бежать некуда. А жизнь Томми в ваших руках.

Он кивнул, вытащил из кармана ключик и расстегнул мой ошейник.

– У тебя десять минут.

Я растерла ладонью шею. Непривычно было ощущать ее такой… свободной. Кожа под металлическим ободком воспалилась и ужасно зудела, и я осторожно ее почесала. Сколько же удовольствия принесло это простое действие…

– Быстрее! Сюда может кто угодно войти в любую минуту, – поторопил меня доктор, и я вернулась к прежнему занятию.

Материализация давалась необычайно легко. Кое-какие фрагменты формулы стерлись из памяти, но, постаравшись, я сумела все вспомнить. И вскорости передо мной уже лежал готовый «фундамент». Из-за аномальной зоны я не могла проверить его техническую составляющую, но была уверена, что все будет работать исправно.

Осторожно подозвала к себе господина Неймана. Он убедился, что за дверью никого не было, и быстро приблизился к моему устройству. Нервно вытащил из кармана дешевый пластмассовый пузырек с эфириусом и стал откручивать крышку.

– Как много… – Слова слетели с губ сами собой.

Мысленно добавила еще – «откуда?» Неужели где-то здесь и вправду добывают эфириус?

– Не отвлекайся, – хмуро бросил доктор и неумело, словно у него была вода, а не редчайшее вещество, капнул розовую смолистую жидкость на мой прототип.

«Фундамент» засиял, напитался разноцветьем.

– Готово, – довольно отозвался господин Нейман, пряча пузырек в карман. – Как он работает?

Я рассказала вкратце, и мой сообщник, свернув зеленую полоску в трубочку, словно коврик для йоги, спрятал ее куда-то в шкаф.

– Вот дочка обрадуется!

Я изобразила вялую улыбку. Дружба с доктором нам с Томми была необходима.

– Могу еще создать шатер воспоминаний. Он красивый. И помогает заново переживать счастливые моменты из прошлого. Словно в первый раз.

– Правда? – У господина Неймана заблестели глаза. Но он тут же взял себя в руки. – Потом, потом… Слишком заметно.

Когда я, пошатываясь, покидала медпункт, Томми крепко спал. Доктор запретил проведывать друга. Но пообещал, что он выживет. Я поверила господину Нейману – мой шатер вызвал у него искренний интерес.

Пару дней спустя Томми нашел меня сам.

– К-кара! – радостно выпалил он, подкараулив меня после ужина возле барака. – Т-ты к-как? Я т-так з-за тебя в-волновался. Ты н-не п-приходила, и я решил, ч-что они…

Я мягко улыбнулась и жестами показала, что все хорошо. У стен были глаза и уши, а разговаривать формально я не могла. Но мне было нужно обсудить происшедшее с Томми, убедиться, что с ним все хорошо и собрать информацию для побега. Поэтому кивком указала в сторону того места, где мы с ним обычно встречались.

Тоннель был темным и узким. Приходилось пригибаться, чтобы дойти до его конца, но зато там никто не смог бы нас подслушать.

– К-кара… отсюда н-невозможно с-сбежать. Я п-пытался. В-вода. З-западная шахта. – Мне стало дурно: она была затоплена. Туда не пускали. – Н-но я н-нашел в-выход. М-мне подсказали. Я з-знаю, что н-надо делать… Т-теперь з-знаю. Я б-буду первым. С-смогу. А п-потом в-вытащу и т-тебя. Т-ты т-тоже сможешь. М-мари г-говорила, ты с-сильная…

– Томми, ты о чем? – прошептала я ему на ухо. – Ты знаешь, как отработать долг перед Эдемом и вернуться назад?

– Д-да. М-мне п-подсказали. В-все п-просто. Мы н-нужны им.

– Чтобы добывать руду? – горько сказала я, решив, что он снова что-то напутал.

Но Томми неожиданно резко меня оборвал:

– Н-нет! – Его пальцы задергались. – Мы т-творцы! Избранные! М-мы д-должны с-созидать. В-в этом н-наше предназначение!

Я нахмурилась и уже гораздо внимательнее посмотрела на друга. Луч от камня-фонарика скользил по его лицу, но Томми на это не обращал никакого внимания, глядя куда-то в пустоту горящим взглядом.

– Я с-создам п-прототип. С-самый л-лучший! Т-такого ни у к-кого не б-будет. Я п-покажу, ч-что они рано с-списали м-меня со с-счетов! Я в-вернусь к М-мари… К-кара, к-как д-думаешь, она обрадуется?

У меня внутри все сжалось. Мари была для него путеводной звездой. Той самой мечтой, ради которой, наверное, он все еще боролся за жизнь. Но вот ей самой Томми был больше не нужен.

– Да, милый, конечно, она обрадуется. У вас все будет хорошо. Даже лучше, чем прежде. Ты только держись, слышишь? У тебя отличная идея.

– С-спасибо. Б-буду с-стараться. Я д-даже з-знаю, ч-что с-создам. Д-давно о нем д-думал. П-пробовал…

– Отлично, Томми, отлично, – улыбнулась я, а в глазах затаилась грусть.

Хоть бы у него получилось, хоть бы у него действительно все получилось! Это был наш шанс вернуться назад легально. А если не выйдет, что ж… попытка не пытка. Но больше я его не брошу, как тогда, после арены. Сама сбегу и его с собой прихвачу. Это станет нашим планом Б. На всякий случай.