Ион здесь… Надо сказать об этом Гардосу и Арктуру… Немедленно… Я сильно захотела предупредить их. Мне стало плевать, что я выглядела перед Сарой растерянной и недовольной. Мне хотелось срочно сказать им об этом.

— Пойдем, увидишь его. Наверное, ты по нему скучала. — эта дурацкая улыбка все-таки не хотела сползать с ее довольного лица.

— О-очень… — растерянно промямлила я, не слыша саму себя. — Сейчас только умоюсь.

— Хорошо, жду тебя. — и сказав это, девушка покинула мою комнату.

Как только дверь сомкнулась, я быстро побежала в ванную и заперлась. Присела на коленки, сжала себя за голову и начала пытаться поймать с кем-нибудь из них телепатический контакт. Но не могла сосредоточиться, меня всю трясло, и много мыслей в безумном хаосе затопили голову.

Я не верила… Я просто в это не могла поверить! Мне захотелось убить Сару. Вот взять и задушить ее за то, что она сказала. Сара объединилась с Ионом… За что? Боль, спрятанная внутри благодаря внушению Арктура, стремительно вылилась наружу и вцепилась своими когтями в мое безнадежное сердце. Мысли о маме вновь напомнили о себе душераздирающей вспышкой гнева, грусти и разочарования. Лучшая подруга объединилась с моим врагом. Она объединилась с тем, кого я мечтала убить. Президент успел спастись, но спасение Иона я не допущу.

Я хотела сейчас убить Ричарда. Мои руки горели огнем, и этот жар мечтал обрушиться на него чудовищной мукой.

По глазам полились слезы. В груди бурлила ослепительным огнем ярость. Мысли о смерти навязчиво царапали стенки головы и умоляли совершить то, что так жадно хотел разум. Вся надежда медленно рассыпалась по частям.

Лучшая подруга и мой враг вместе…

Возможно, для Сары это звучит точно так же по отношению ко мне. Но есть одно маленькое «но»…Моя душа крепкими нитями связана с ними двумя, и между нами связь, которая не даст мне разорвать эти нити, и как бы я не хотела, я ощущала, что меня к ним тянуло. А Сара объединилась осознанно. Может, она не знает, кто такой Ион и что он из себя представляет, может она не все знает, но моя ярость была настолько сильна, что я пропускала эти вопросы прочь и не хотела над ними думать.

«Арктур, услышь меня, умоляю, услышь… Есть новость…»

— Беатрис, что случилось? Я почувствовал, что ты меня зовешь.

Я подняла голову и чуть не крикнула испуганно. Возле меня стоял Арктур. Я хотела мысленно поговорить, но не в живую!

Он увидел слезы на моих глазах, печаль, застывшую в глубине зрачков, заметил, как предательски колотилось мое тело и мягко присел на коленки.

— Что стряслось?

Сдерживая плач, я взяла себя за щеки и начала тихо говорить. Думала, мне не хватит сил, и я буду только реветь, но я все-таки смогла сообщить ему эту печальную новость. Когда я закончила, его рука нежно обхватила мое запястье, и он начал вставать на ноги.

— Не подавай виду, что ты его ненавидишь… — мягко начал он, когда я встала следом.

Я прижалась к стене и крепко сжала кулаки:

— Да я его убить хочу!

— Убьешь…

— И Сару убью! И Нефрита! За то, что они такое допустили!

Арктур слабо улыбнулся, но его голос продолжил взволнованно шептать:

— Они просто не знали, что он является убийцей твоей матери. Если бы они знали, то вряд ли объединились. Согласна? — его проницательные яркие глаза продолжали беспокойно рассматривать меня, и так глубоко, так сильно, что я вновь почувствовала сильную дрожь по телу.

— Да, но… — я все равно была на нее жутко злая, что не хотела находить причины ее как-то оправдать.

Арктур подошел ко мне ближе и прислонился вытянутой рукой к стене. Обычно парни так встают, чтобы зажать девушку в угол и что-то с ней сделать. Но он нежно смотрел на меня и говорил, разглаживая свой большой палец:

— Сара мечтает истребить Гардоса и всю его армию. Ион тоже мечтает истребить Гардоса и всю его армию. Логично, что они согласились, особенно после битвы на Андоре.

Я понимала, что он прав, но гнев не давал мне спокойно дышать. Мне все равно хотелось придушить всех своих друзей за то, что они допустили объединения с Ионом!

— Беатрис, послушай меня.

Я внимательно посмотрела на него. Вся нежность исчезла в его глазах, и они вновь загорелись красным огнем. А голос стал звучать настороженно, и я остро ощутила, как покрылась гусиной кожей:

— Если ты хочешь уничтожить Иона, ты должна притворяться. Притворяйся, что идея объединиться с ним тебе нравится. Если у Иона будут вопросы, касаемо тебя и нас с Гардосом, соври, что мы похитили тебя, как энтариатку. Ты должна быть с ним какое-то время. Потом мы устроим засаду в подходящий момент и убьем его вместе. Но нас с Гардосом сейчас интересует Эрнаст, а Ион, мелкая шавка, пока не в наших планах.

Я покачала головой и ощутила, как новые слезы, пропитанные горечью, выступили на глазах и мешали мне хорошо видеть Арктура.

— Я не могу, мне тяжело…

— Давай я сотру тебе память о том, что Ион сделал? Тогда тебе будет проще.

Я покачала головой. Не хотела лишать себя этих воспоминаний. Только они давали мне силы жить дальше. Мне было противно понимать, что я лишусь последнего и начну жить в приятной иллюзии, которая рано или поздно мучительно рассыпется и затянет меня в настоящее отчаяние.

Арктур вздохнул, и я быстро сказала:

— Лучше тогда буду притворяться. Воспоминаний лишать меня не надо.

— Тогда ты должна притворяться очень хорошо, чтобы у него не возникло сомнений.

Я мрачно закусила губу. У меня не было сил соглашаться на подобное, мысли об этом вызывали уже сильную злость, но Арктур был прав, и я не могла этого признать. Если я буду притворяться и фальшиво улыбаться перед Ионом, то потом смогу загнать его в угол, и мы перережем ему горло.

А Сара… меня разочаровала. Как можно было на это согласиться? Даже учитывая уровень ее безнадёжности, будь я на ее месте, то никогда не подпустила бы Иона к себе настолько близко.

— Мне плохо от того, что это происходит со мной…

— Понимаю тебя, милая, и я отомщу ему за тебя… — прошептал Арктур, и его палец быстро смахнул текущую по моей щеке слезинку.

Вновь его прикосновение ко мне. И вновь я почувствовала что-то непонятное.

Внутри меня стремительно нарастало нечто странное. И тот след, когда-то пылающий на щеке,