Шрифт:
Закладка:
И фигура из теста вдруг подпрыгнула, судорожно вскочила, замахала руками.
Я вскрикнул и отвернулся, закрыв глаза и обхватив руками бабушкину талию в фартуке.
— Все в порядке, — сказала она. — Здесь нечего бояться. Повернись и посмотри.
Крепко держа бабушку за руку, я медленно обернулся. Маленький человечек странно пританцовывал на доске для раскатки. Я видел крошечные следы на тесте и в муке, где он двигался. Хотя я знал, что черты лица человечка из теста были сделаны из конфет, казалось, что он улыбается, и я был уверен, что он смотрит на меня.
— Дай-Ви! — произнесла бабушка.
Человечек из теста спрыгнул с доски для раскатки на пол и побежал ко мне, его кривые ноги бешено мельтешили.
— Ты лучше беги, — сказала бабушка, смеясь. И она больше не была похожа на бабушку. её лицо было жестоким, а смех злым. — Беги! Он охотится за тобой!
Я так и сделал. Побежал так быстро, как только мог. Я понесся по коридору в спальню бабушки, где на секунду остановился и оглянулся. Маленькая фигурка из теста мчалась по коридору, его круглые леденцовые глаза смотрели на меня. Я закрыл дверь и побежала вокруг бабушкиной кровати в ванную комнату. Там я тоже закрыл дверь и залез в ванну.
Мое сердце колотилось, я пытался успокоить своё тяжелое дыхание. Может быть, если он меня не услышит, то не будет знать, где я. Вдруг он уйдет.
Дверная ручка повернулась. Дверь открылась.
Я начал кричать.
— Мне очень жаль! — воскликнула бабушка, подбегая ко мне. Она схватила меня, обняла и прижала к себе. — Я не хотела тебя напугать. Все хорошо, дорогой. Все в порядке.
Я посмотрел через её плечо, и увидел, что из-за двери на меня смотрит человечек из теста. Я снова начал кричать и закрыл глаза.
— Открой глаза, — сказала бабушка. — Тебе нечего бояться. Это просто шутка. Открой глаза.
Я открыл их. Маленький человечек все ещё смотрел на меня из-за двери.
— Ю! — сказала бабушка.
Маленькая фигурка вбежала в ванную, быстро вскарабкалась по бабушкиной ноге и полезла вверх по её телу. Когда человечек добрался до её шеи, бабушка быстро схватила его примерно в середине и откусила голову. Тело из теста резко обмякло в бесформенную массу. Бабушка улыбнулась, и я увидел тесто у нее во рту. Она заговорщически подмигнула мне.
— Классная штука, — сказала она.
Я рассмеялся. Я ничего не мог с собой поделать.
— Видишь? — сказала бабушка. — Я же говорила тебе, что бояться нечего.
Она протянула мне тело человечка из теста, и я его съел. Было неплохо; учитывая что это сырое тесто. Она протянула руку, и я схватился за нее.
— Пошли, — сказала она. — Давай сделаем ещё одного.
Мы вернулись в кондитерскую и снова прошли через тот же ритуал. На этот раз, когда он танцевал, я схватил маленького человечка. Я чувствовал, как его тело изгибается и вертится под моими пальцами, как будто под тестом были мышцы. Когда я откусил ему голову, все движения резко прекратились.
Я сел возле стойки.
— Как ты это делаешь? — спросил я, глядя на нее. — Как так происходит?
Бабушка улыбнулась мне и похлопала по руке.
— Это то, что я могу делать, — сказала она. — Это мой талант.
— Ясно, но что это такое? — спросил я. — Как ты это делаешь?
Она рассмеялась.
— На самом деле это не так уж и важно. Дело в том, что… ну, ты учишься разным вещам, выпекая всю свою жизнь.
Она придвинула стул и села рядом со мной.
— Видишь ли, однажды, много лет назад, когда твой дедушка был ещё жив, я экспериментировала с разными ингредиентами, пытаясь изобрести новую выпечку.
Она улыбнулась.
— Я собиралась назвать её в честь твоего дедушки. Он стоял у печей, выпекал хлеб, а я здесь готовила свою новую выпечку. Я пела про себя и вырезала фигуры, когда вдруг тесто ожило в моей руке! Никогда в жизни мне не было так страшно! Я бросила тесто и с криком побежала к твоему дедушке. Я сказала ему, что тесто ожило у меня в руках, и ждала, пока он сходит взглянуть. Но к тому времени, когда он подошёл к нему, тесто перестало двигаться.
— И что же ты сделала?
— Ну, примерно через десять минут, когда мы просто стояли и смотрели на кучку теста на столе, мы решили, что это не опасно и что мне можно спокойно вернуться к работе. И тогда у меня появилась идея. Я снова взяла тесто и начал петь свою песню, как и раньше. И действительно, тесто начало двигаться.
Бабушка рассказала, что она продолжала свои эксперименты в течение следующих нескольких недель и обнаружила, что она может делать все что угодно со своей выпечкой. Она могла делать живых людей из сырого теста; она могла делать пончики с желе в форме змей, которые скользили по столешницам; она могла делать мучных запеченных людей с тщательно детализированными лицами, которые могли делать все, только не говорить; она могла делать само-скатывающиеся пончики.
Мой дедушка, напротив, не мог сделать ничего из перечисленного, хотя и пытался. Даже точно следуя указаниям бабушки, он не смог создать ничего, кроме традиционной выпечки.
Только у бабушки была такая способность.
Однако она не называла свой талант чем-то столь банальным или очевидным, как «Сила» или «Дар». Она называла это Джинджербред.[38]
Бабушка закончила рассказывать мне эту историю и встала, чтобы приступить к работе.
— Ты единственный человек, которому я когда-либо рассказывала об этом, — сказала она. — Я никогда никому ничего не говорила.
— Даже маме?
— Даже твоей маме. — Она посмотрела на меня. — Обещай, что никому не скажешь ни слова.
— Обещаю, — сказал я и на мгновение задумался. — Зачем ты мне это рассказала?
Бабушка улыбнулась.
— О, я не знаю. Мне вдруг пришло в голову, что, может быть, в тебе тоже есть способность оживлять хлеб.
Я вскочил со своего места.
— В самом деле? Ты научишь меня как это сделать?
Она рассмеялась.
— Думаю, это можно устроить.
Рецепт был довольно прост. Странные жидкости в экзотических маленьких коричневых бутылочках оказались ванилью, экстрактом какао, кленовым сиропом и, как ни странно, лекарством от кашля. Маленькие круглые конфеты можно было купить в любом магазине, где продавали украшения для тортов. Все, что мне нужно было сделать, это добавить все это в лепешку или тесто для пончиков, перемешать и спеть песню.
Она
