— Блин, Рокси, ты бы что ли похудела немножко, у меня аж в животе кольнуло.

— ПОЛ!!! У тебя из живота рукоять меча торчит.

— А, вот о чём я забыл.

Как-то я не заметил, что свои пространственные манипуляции я проделал с мечом в животе. Но вынимать его было некогда. С момента того как меня пронзили мечём, уже прошла минута. Шум, гам, суматоха, толкотня — пожар в борделе во время наводнения. Венедикт уже успел подобрать Агату, от новой тряски её вырвало прямо ему на спину, и она снова потеряла сознание. Неплохо он её приложил. Модификант уже хотел выломать дверь с арены пинком, как прямо из неоткуда стали появляться бойцы в адамантиевой броне. Бойцы-призраки, их штурмовой вариант. Клео довела их до ума, пока я здесь мариновался. Один из бойцов навёл бластер модификанту в голову и собирался уже спустить курок, как получил от меня приказ отмены.

«Цели наверху» — коротко скомандовал я.

Робот сразу же опознал во мне трибуна и не стал спорить. Весь отряд телепортировался в ложи к зрителям и начал убивать. Если раньше была суматоха, то теперь началась паника. Бойцы, возникшие из ниоткуда открыли по зрителям беспорядочный огонь. Мы же на всех парах уносили ноги. Модификант не переставал меня радовать, сильный, быстрый, не задаёт вопросов, военная выручка так и чувствуется. У него на пути было страшно стоять, если это были двери или не очень толстые стены то он вышибал их пинком, а если это солдат со стрелковым оружием то … он тоже вышибал их пинком. Правда такой отряд из трёх человек попался нам лишь один раз, Венедикт налетел на них внезапно и буквально затоптал. Всем, мягко говоря, было не до нас, местную твердыню очень быстро штурмовали. И бойцы банды ещё должны были определиться, что им делать, бежать или обороняться. Лично я для себя определился, поэтому и не стал ждать, когда меня спасут. Может я был где-то, в чём-то не прав и слишком сильно ранил чувства всего нашего женского коллектива, но зато что они промариновали меня здесь больше месяца и сорвали мою операцию, я обиделся на них не меньше.

Уходили мы «огородами», если можно так сказать, то есть через технические туннели, и не мы одни. К тому моменту, когда мы до них добрались, нас набралась группа человек двадцать. В основном бойцы Калигулы. Наверно, самые трусливые, или самые расчётливые из его банды. Как говорится «вовремя предать — это не подлость, это предвидение». Им уже стало плевать кто мы, главное сберечь свою жизнь. Лишь один раз чуть не нарвались на трёх преторианцев, мирно двигающихся в нашу сторону. Кое-кто уже попрощался с жизнью, а Венедикт собирался помериться с преторианцем силою врукопашную. Я передал им радиоприказ, чтобы воевали в другую сторону, только подальше от меня. Преторианцы повиновались, резко вспомнили о каких-то делах и сменили направление, прямо в стену, что не являлось для них серьёзной преградой. Оказавшись на открытой местности, наши спутники бросились врассыпную. Я же, предварительно избавив Агату от ошейника таким же способом, как и Венедикта, повёл наш отряд в сторону выхода из средних уровней. В пространственном щите был маяк и по нему меня могли найти мои соратники, поэтому его пришлось выбросить.

— Ты избавляешь от такого могущественного артефакта? — удивлённо спросил у меня Венедикт.

— Эти воины пришли за ним. Всё началось, как только я начал использовать этот «артефакт». Они не отстанут пока он у нас, — наводил я тень на плетень. Но не говорить же этому амбалу, что я просто поссорился со своей девушкой, а весь этот разгром есть результат спасательной миссии.

— Ты, вообще, как себя чувствуешь?

— Нормально. А что?

— Обычно после того как человека проткнули мечом, он умирает. Ты, вообще, что за существо такое? Ни кто, кроме моих братьев, не способен мне противостоять в ближнем бою.

— Пол Атрейдес, — представился я и протянул руку для рукопожатия. Я намеренно проигнорировал вопрос и на выжидающий взгляд упорно молчал. На удивление у Венедикта приветствие за руку тоже было в традиции.

— Ты не местный? — спросил он.

— Понял, да?

— Местные мужчины друг перед другом кланяются, а перед женщинами делают такое, что срамно вспоминать.

Венедикт ещё долго меня расспрашивал, когда мы устроились на привал. До ближайшей подъёмной платформы ещё полдня пешком. Я наврал ему, что я модификант, только не местный, а улучшенный по технологиям тёмной эпохи. Что для меня нормально двигаться с такой скоростью и ранения в живот мне нипочём. Мой попутчик слушал это со скептическим выражением лица. Наверное считал, что совершеннее мофиканта, чем он сделать невозможно. Вообще-то, Венедикт проколол мне искусственную печень и мне в течении нескольких дней нужна замена, а то шкурка сменит окрас и начнёт разлагаться. Можно конечно подождать пока она восстановится сама, но тогда лучше месяц на людях не показываться. Обсудили мы и его дела, меня интересовало кто он такой, чем занимался, как попал сюда и чем дальше будет заниматься.

Оказалось, что Венедикт — это солдат, и его просто забыли при тактическом отступлении. Чтобы его остановить, на него обрушили целый дом. Долго его мариновали в неподвижности и без еды и воды под завалами, а когда его откопали враги, оказалось он живой. Так началась его «карьера» раба. Да, он супер крутой модификант, способный рвать врага голыми руками нонстопом месяцы напролёт, но в ошейнике раба не шибко-то побегаешь. Каким бы крутым ты ни был — эта штучка быстро оторвёт тебе голову направленным взрывом. Перед супер солдатом встал вопрос, гордо умереть или лишиться свободы. Веня, как я к тому моменту уже про себя его окрестил, был гордым воином и не боялся смерти, но хотелось бы ещё пожить. И вот уже двадцать лет его мотает по галактике, в среднем меняя по хозяину раз в два года. Его заставляли долбить камень в шахтах, биться на арене гладиаторов и служить евнухом при гаремах влиятельных господ. Последнее меня не очень удивило, практически всем модификантам отключают половые органы, так что тут ничего удивительного нет. А ещё Венечка очень сильно горел желанием воссоединиться со своим «легионом», который периодически называл своими братьями. Легион — это отдельная тема. Оказывается, в галактике идёт большая война. А Веня считает себя ни много ни мало внуком императора