— Что за записи?

— Ван Хорн заклеил ими весь свой боевой пульт. То же проделали и на других боевых кораблях. И мне пришлось лично наблюдать за их гибелью. Меня не волнует, что там пишут газетчики, в этот раз у Космофлота будут правильные исторические учебники. Но тебе нужно увидеть, как погибали мелкие катера.

— Не думаю, что выдержу, сэр.

— Они знали, на что шли, Крис. Мы все знали, что единственные корабли, которые могли хоть что-то сделать против линкоров — твои быстрые катера. Я знал это, знали это и люди на гражданских катерах. На тех записях видно, как взрывается первый, а за ним следующий и следующий. Чего нет на тех записях, так только того, что кто-то из них пытается убежать. Ни один не попытался. Они видели, как убивают их товарищей, бьют, как мух, но продолжали атаковать.

У Крис не нашлось слов.

— А потом буксиры вас дозаправили. На буксирах уже знали, ни один мелкий катер не уцелел после первой атаки. Замечу, половину экипажей составляли добровольцы, любители прогулок по луне в скафандрах. Вот, зная все это, они, все же, добровольно решили атаковать вместе с тобой. Мужчины, женщины, подростки, все хотели быть с тобой в твоей последней атаке.

Коммандер Манданти взял небольшую паузу, глубоко вздохнул.

— Я всегда верил в патрульные катера, но скажу тебе правду. Без буксиров и прочей мелочи, усложнившей стрельбу этим ублюдкам, твой катер не дотянул бы до финального выстрела. Я служу во флоте уже сорок лет. Все эти годы прошли без единого выстрела, — коммандер замолчал, потеребил «Ленту Защитника Вардхейвена», отныне занявшую почетное место среди наград. — С того дня, мы, немногие оставшиеся в живых, служащие, резервисты, те, кто попал случайно, гражданские добровольцы, стали братьями, те, кто услышал призыв и пришел. Мы все пожертвовали больше, чем те, кто остался дома, могут узнать и суметь чем-то отплатить. Кто-то пожертвовал всем. А поэтому те, кому повезло отделаться лишь потерей частички своей души, обязаны другим хотя бы тем, чтобы никогда их не забывать.

Наконец, прибыл запоздавший официант с заказом. Некоторое время ели молча, а потом разговор возобновился. Начали вспоминаться забавные случаи. Манданти рассказал, как однажды ему позвонили и рассказали, как Крис с новым рулевым посадили ялик на поле для гольфа.

— Ты знала, что в это время там присутствовало сразу четыре адмирала? У них у всех, черт возьми, на погонах больше звезд, чем на небе.

— Не знала, сэр, — сказала Крис и откусила кусочек сандвича. — Если б знала, перехватила бы управление и грохнулась бы к ним поближе.

— Так им и надо.

Когда она пожимала руку коммандору, прощаясь, Крис была в гораздо лучшем настроении.

— Рада, что все закончилось? — спросил Джек, когда они пускались на космическом лифте.

— Рада, что поговорила с ним. — сказала Крис.

К ночи Крис быстро перекусила и Эбби собрала ее для бала. Благотворительный вечер в поддержку искусств был задуман еще полгода назад, но сегодня будет первая встреча людей в красивых нарядах после того, как их шкуры чуть не прибили к стене.

Крис предпочла явиться на бал в парадной форме и на этот раз Эбби не стала с ней спорить.

Униформа, как почудилось, превратила Крис в пузырь. Она шла мимо болтающих обо всем и ни о чем групп людей, улавливала обрывки разговоров, но не находила ни одного, что мог бы ее заинтересовать присоединиться к ней. И никто, похоже, не интересовался ей.

Для Лонгнайф даже необычно как-то.

Было только одно исключение. Парень в вечернем фраке и пьяный, как дьякон, хоть и было только девять вечера, устремился к Крис. Он сжал кулаки и намерения его были чисты и прозрачны. Не моргнув, Джек вышел вперед, подхватил мужчину под локоть, чтоб тот не грохнулся на пол. Огляделся, увидел двух официантов, которые уже шли к нему, чтобы утащить пьяного.

Только тогда Крис осознала, что пьяница появился только чтобы отвлечь внимание. Его и Джека незаметно обошла девица со стеклянной бутылкой в руке, наполненной чем-то белым и вонючим. Она сделала движение, чтобы облить содержимым банки Крис.

Та едва успела осознать угрозу, не говоря уже о том, чтобы отреагировать.

Но Джек успел. Он все еще держал пьяного за локоть, протянул руку, чтобы перехватить банку, руку девицы.

И содержимое банки попало Джеку в лицо.

— Фу-у, — сморщился Джек.

— Тебе следовало дать мне ее облить! — закричала девица. — Передай своему отцу, что его фермерская политика откровенно воняет!

— А, так вот что это такое, — буркнул под нос Джек, пытаясь стряхнут со смокинга прокисшее молоко, при этом удерживая обоих нарушителей спокойствия.

Прибыло подкрепление. Сначала нарушителями занялись два крепких официанта. Один, скривившись от вони, дал Джеку полотенцу. Потом появились двое полицейских в штатском, мужчина и женщина, и уже официально взялись оформлять хулиганов, нарушивших тихое течение мирного бала.

Не прошло и минуты, как шоу началось и закончилось, а Джек уже пытался вытереть полотенцем прокисшее молоко и бормотал что-то о том, что охране принцессы требуется поддержка, чтобы он мог хоть иногда исчезнуть, к примеру, в туалете. Или смотаться домой, переодеться.

Инцидент только-только закончился, когда, к своему большому облегчению, Крис заметила дедушку Троубла, сияющего в красно-синем наряде. Он шел прямиком к Крис.

— Отличная работа, — сказал он Джеку. Внезапно их проглотил пузырь тишины. Генерал в отставке, похоже, не возражал. Крис осталось придумать, о чем с ним разговаривать.

— Почему вы, парни, так здорово выглядите в парадной форме, а мы, девушки, неуклюже?

— Вряд ли ты позволила бы себе выглядеть так же сексуально, как другие полуодетые манекены.

— И то правда, — кивнула Крис, как любой младший офицер, обращающийся к пятизвездочному генералу. — Но должно быть хоть что-нибудь между этим и этим, — рука Крис скользнула по форме и показала на женщину, платье которой ничего не оставляло для воображения.

— Заработайте пару звезд, сударыня, и тогда сможете попробовать свои силы в дизайне униформы. Скорее всего, даже придется. Каждые десять лет появляется кто-нибудь с неконтролируемым желанием поменять форму.

И снова молчание. Они стояли друг против друга, ожидая, когда другой начнет о чем-нибудь говорить. Но никто начинать не хотел.

— Трудно поверить, что борьба за жизнь всех этих людей произошла всего две недели назад в пятидесяти тысячах километрах над их головами.

— Не сомневаюсь, что большинство вообще не подозревают, что был бой, — с мрачной улыбкой сказал дедушка Троубл. —