«По отдельности, – неопределенно ответил Саргон. Он отошел к изгороди и ударил лезущую к нему лозу. Она дернулась, как живая, и втянулась в стену. – Я предлагаю объединить наши силы. Помнишь, как ты ворвалась в мое сознание? Предлагаю направить всю нашу магию по связующей нити. В прошлый раз я тянул ее из тебя, теперь предлагаю сменить тактику».

– Ты уверен?

– Надо попробовать.

Рэйна кивнула.

– Я помогу, – сказал Саргон.

Они встали спиной друг к другу и взялись за руки. Оба нащупали концы связующей нити, и та обратилась в мост из черно-белого кирпича. Сила забурлила в их телах, пробужденная зовом. Долго ждать не пришлось – магия рывком рванула навстречу друг другу, будто только этого и ждала.

Когда их силы соприкоснулись, у Рэйны чуть не подкосились колени. Рука Саргона, державшая ее ладонь, вспотела. По их телам прошлась волна дрожи.

Мощь, вырвавшаяся из их тел и окутавшая нить, обратилась огромной змеей и рванула в измерение. Сотканная из магии и усиленная связью, она уничтожала все на своем пути. Мир, созданный Авелем, затрещал по швам.

В ушах стоял гул от бушующей магии, что беспрерывно текла из тел Рэйны и Саргона. Змея подняла ураганный ветер, что трепал волосы Рэйны. Они с Саргоном вцепились друг в друга намертво, будто только руки удерживали их от падения на землю. Возможно, так и было. Магия мощными толчками покидала их тела, выплескиваясь и разрушая измерение. Казалось, они выпустили из себя смерч.

Время, показавшееся сначала таким быстрым, замедлилось. Рэйна чувствовала каждый удар своего сердца, которое билось в унисон с сердцем Саргона. И то, как постепенно ослабевают ее мышцы, лишающиеся сил.

Поток иссякал. Измерение было практически разрушено.

Когда из Шейдов выплеснулись последние крохи силы, они рухнули на колени. Сердце Рэйны колотилось в бешеном ритме. Она не могла унять сбитое дыхание. Саргон стирал с лица холодный пот. Они расцепили руки, но Рэйна помнила, насколько ледяными они стали под конец.

К ним подскочила Эль. Бронт остался поддерживать Ноа. Рэйна только сейчас заметила, что они оказались на каком-то этаже. Судя по всему, это был тот самый этаж с озером Ассин. Девушка вспомнила, что ей еще нужно встретиться с Марленом.

С помощью Эль она медленно поднялась на ноги. Ее шатало. Казалось, будто тело обескровлено и избито, но при этом на них с Саргоном не было ни единой царапины.

– Вы в порядке?

Громкий шепот Эль эхом разнесся по пустому коридору. Рэйна поморщилась.

– Живы, – сухо констатировал Саргон. В отличие от Рэйны, на ноги он поднялся самостоятельно, однако все же был немного дезориентирован.

Они медленно заковыляли по коридору, пытаясь понять, куда идти. Рэйна по-прежнему чувствовала себя разбитой, но заявила, что ей необходимо отлучиться, дабы забрать эликсиры. Никто не возражал. С Саргоном она обговорила это заранее.

Когда девушка подошла к месту встречи, Марлен уже ждал ее. Он протянул ей сверток, в котором Рэйна обнаружила шесть колб с бледно-голубой жидкостью, после чего печально улыбнулась, понимая, что один из эликсиров будет уже не нужен.

Вынув колбу из свертка, она протянула ее Марлену:

– Эта теперь лишняя. Полагаю, лучше вернуть ее тебе. Мало ли… пригодится.

С лица Марлена мгновенно сползло добродушие, сменившись беспокойством.

– Кто?

Она могла не говорить ему. Но он бы, наверное, и так узнал. Поэтому девушка произнесла:

– Иллиас.

Марлен понурил голову. Кажется, он пытался подобрать слова.

– Я соболезную… Но вам стоит поторопиться. Озеро подготовили для обряда. Сейчас его проходит Дамиан. После этого им можно будет воспользоваться в течение одного деления свечи.

– Спасибо. – Рэйна сжала его руку, благодаря за помощь. В ответ Марлен улыбнулся одними уголками губ. – Я желаю тебе удачи. У тебя все получится.

– Взаимно. Повеселитесь там… когда вернетесь.

– Всенепременно.

Эпилог

Саргон

Саргон смотрел, как Эль и Бронт пытались привести в чувство Ноа. Тот явно пребывал где-то в другом месте. В полутьме этажа, в магическом свете фонарей лица ребят казались осунувшимися. Никто не говорил о том, что видел в зеркальной ловушке. Не заговаривали и на тему смерти друга.

Эль, забыв о себе, беспокоилась за Ноа. Тот сам стоял и вполне мог идти – тащить им его не пришлось, – и даже спокойно направлялся в нужное место, но за все то время, что прошло после их встречи, он не проронил ни слова.

– Ноа, посмотри на меня. Ты понимаешь, о чем я говорю?

Он никак не отреагировал на вопросы и мольбы Эль. Просто продолжал стоять и смотреть стеклянными глазами в никуда, опираясь на Бронта. Кажется, все усилия Эль в этом плане были напрасны.

Саргон размял уставшие плечи. Ноа он знал гораздо лучше, чем Иллиаса. Конечно, он часто всех использовал, но… то была необходимость. Он никогда бы не подверг их круг ненужной опасности.

Сейчас Саргон чувствовал себя изможденным и частично беспомощным. Отсутствие силы, что была выкачана из их с Рэйной тел для разрушения измерения, давало о себе знать. Он к подобному не привык.

Из извечных уловок при нем оставались безупречный ум, хитрость и коварство. Но ни одно из этих качеств нельзя было применить для того, чтобы вернуть Ноа ясность мысли.

Саргон также не мог вернуть к жизни Иллиаса. И не сумел довести их всех в целости и сохранности, хотя и пообещал. Поклялся. От этого Саргон чувствовал себя еще более отвратно. Он был ответственен за итог их авантюры, а довел не всех. Что бы ни говорили о Саргоне, он всегда сдерживал свои обещания.

Саргон ощущал себя лицемером. Он просчитался, не сумел вовремя сориентироваться и всех подвел.

Пока Эль гладила Ноа по волосам, Саргон положил руку ему на плечо, выражая свою поддержку. Бронт, не мигая, смотрел на Саргона, но его взгляд не обвинял, а скорее вопрошал, что же будет дальше. Но этого не знал и сам Саргон.

Вскоре Рэйна вернулась со свертком, в котором лежали эликсиры, и сообщила им, что они должны попасть на обряд Дамиана. Причем сделать это незаметно и немедленно.

– Ты можешь укрыть нас тенями? – спросила она Саргона.

Он исчерпал почти всю свою силу на тот выплеск. Его магии потребовалось в несколько раз больше, нежели магии Рэйны. Интересно, остался ли у него хоть какой-то заряд энергии?

Саргон мог бы ответить, что нет. Но он знал – в таком случае это было бы ложью.

Шейд всегда разграничивал