— Не ошибаетесь, Светлана Петровна.

— Прекрасно. Я очень люблю Россию и в какой-то мере сочувствую коммунистическим идеалам. Более того: я считаю правильным установление во Франции и во всём миру социалистического строя.

— Благодарю за откровенность, Светлана Петровна, но хочу заметить, что до социализма нужно дорасти. Франция вполне готова к восприятию передового строя, а вот многие слаборазвитые страны — нет.

— Справедливо. И какой из этого следует вывод?

— Установление в таких странах государственного капитализма и постепенный переход к социализму, по мере развития промышленности в стране, а главное — развития сознания граждан.

— Да, такой путь представляется логичным.

Воистину интеллигентная женщина: встретила дочь, которую не видела несколько лет, зятя, увиденного впервые, и завела с ним разговор о политике.

До Меца мы ехали почти четыре часа. Болтали о том, о сём, а я оглядывал окрестности, видимые с дороги. Богатая, благополучная страна. Дорога великолепная, поля ухоженные, дома вдоль дороги каменные и кирпичные, люди выглядят вполне довольными жизнью. Кое-где видны следы прошедших войн: проломы, заделанные кирпичом другого оттенка памятники, обелиски.

А в Меце началась светская жизнь. В особняке, стоящем посреди приличных размеров парка, собралось изысканное общество, состоящее из верхушки городского и провинциального общества, а также едва ли не сотни родственников Кати, съехавшихся из Франции, Германии и Испании. Меня всем представили, и, кажется, все остались довольны. Моя дорогая тёща ни на минуту не оставляла меня без присмотра, за что я был ей чрезвычайно признателен. Я-то французским, как и немецким владею чрезвычайно слабо, а гости не владеют русским, вот Светлана Петровна и выступала в качестве переводчика, попутно сглаживая все шероховатости. А в свободное время мы общались решительно на любые темы. Если с Катей тёщенька держалась несколько суховатого тона, то со мной она исключительно мила.

Гости проявляют умеренный интерес: перед ними юноша, имевший все шансы стать эстрадной звездой, выбрал экономический факультет университета и даже регулярно публикуется в научных изданиях. Это интересно, тем более, что несколько моих статей были опубликованы во французских и немецких изданиях, и вызвали дискуссию в рядах экономистов. Среди гостей оказался экономист из Лионского Университета, который довольно быстро утащил меня в курительную комнату и принялся дотошно выспрашивать о путях развития советской, французской, а заодно и мировой экономики. Дяденька оказался знатоком, немножко знал русский язык, а я чуть-чуть немецкий и французский, так что мы выпали из реальности. Тёщенька, Катя и жена Клода несколько раз заглянули к нам, да и оставили в покое: мальчики заняты, шалить не станут, вот пусть и спокойно сидят. Все три дня мы с Клодом провели вместе, и прямо скажу, что это были прекрасные дни, давшие нам обоим массу идей на будущее.

Люблю специалистов.

А гостям хватило Дина, Ирины Сергеевны и Дины Нурпеисовой, которая, как оказалось, довольно известна в качестве поэтессы. Французы перевели и издали целых три её сборника, а я и не знал. Теперь за Диной непрерывно таскается целый хвостик поклонников как поэтического дара, так и красоты. Я их отлично понимаю: Дина очень красивая девушка.

* * *

И вот мы находимся на стадионе «Сен-Симфорьен», наблюдаем, как оборудуется сцена. Зрелище, конечно же, впечатляющее: огромные ажурные стальные конструкции собираются при помощи двух кранов. Суетятся монтажники в яркой спецовке, шумит инженер, руководящий работой. Это будет каркас обрамления сцены. Уж не знаю, на какие педали нажимали Дин и Ирина, но всё сценическое оборудование, за исключением пиротехнического, было изготовлено на авиазаводе в Улан-Удэ. А пиротехническое, к созданию которого я приложил язык, делалось на ленинградском предприятии, том самом, где производят салюты.

— Ну как, внушает? — подходит ко мне Дин.

— Ещё бы!

— Знаешь, как мне продемонстрировали мощь динамиков?

— Расскажи!

— На аэродроме поставили реактивный истребитель, а рядом колонки. Динамики перекричали истребитель на взлётном режиме!

— Зрители не оглохнут?

— Ни за что! Динамики будут работать на треть мощности, за счёт этого резерва будет достигнута необычайная чистота звукопередачи. Дело не только в громкости, здесь внедрено множество изобретений.

Следующий раз я оказываюсь на поле, когда конструкции сцены установлены, на поле вытянулся «язык» метров на десять, а на самом поле стоят ряды сидений. Всё готово, музыканты проводят репетицию. Дин только что прогнал последние моменты, освободился и показывает мне всё.

— Юра, завтра вечером это пространство заполнит людское море! — восторженно вещает Дин — зрители будут не только из Франции, но и из Германии. В Мец уже прибыли два специально арендованных поезда из Германии.

— Вы уже собирали такие залы в своём прошлом турне? — спрашиваю я.

— Настолько большие — нет. Это первый.

— Знаешь Дин, если один из лунных кратеров покрыть прочной крышей, на склонах установить сиденья, а на дне устроить сцену, то получится великолепный концертный зал не хуже цирков Древней Греции, но на новом витке развития. Я от всей души желаю тебе выступить в таком.

Дин обнял меня изо всех сил:

— Юра! Это же такой сюжет для фантастического фильма!!! Сейчас же займусь им, вместе с Ириной и Диной.

— Только не пропусти сегодняшнее представление! — кричу ему вслед.

Никакого опоздания, конечно же, не было, Дин пришел, как положено, за два часа до выступления.

Из окна костюмерной я наблюдаю, как заполняются трибуны и места в партере. В основном на трибунах присутствует молодёжь, а на поле много людей постарше — всё-таки выступление посвящено Первомаю, дню борьбы трудящихся за свои права.

Представление организовано очень хорошо: короткие зажигательные речи политиков и профсоюзных деятелей перемежаются песнями Дина и Ирины. Лирика не звучит: концерт посвящён борьбе. «Либертанго», «Дорога в ад», «Всё в наших руках», «Звезда по имени Солнце», «Команданте Че Гевара» перемежаются с «Гуантанамера», «Шестнадцать тонн», «Заводы вставайте!» и другими революционными песнями. Публика реагирует тепло, многие подпевают, и всё продолжается благополучно, пока не оркестр не заиграл вступление «Шоу должно продолжаться».

Я, как и договаривались, сегодня был на подпевке, или как говорилось там, в моём будущем, бэк-вокалистом. Рядом со мной стояли Ирина Сергеевна, Катя, Дина, Сергей и Антон.

Мне очень не понравилась парочка крепких высоких парней возрастом около тридцати лет, которые по боковой лестнице спустились с правой трибуны и вышли на поле. Обойдя ряды зрителей, они вышли к сцене, но тут произошла заминка: полицейский, наблюдающий за порядком, раскинул руки в стороны, показывая, что не пропустит парней дальше.

— Серёга, Тоха, видите двух бивней?

— Видим.

— Печёнкой чую, что не с добром они идут.

— Антон! Если что, прикрываешь женщин. Это приказ, Серёга.

С этого момента события помчались вскачь. Один из