А затем прошептал: – Я не хочу, чтобы наш первый раз был таким.

Джанель прижалась к нему. Весьма приятно прижалась. Она смотрела на него из-под опущенных век, а ее руки опускались по его спине все ниже. Затем она снова притянула его к себе и потерлась бедрами. Кирин застонал и решил, что сможет справиться с тем, что его использовали в качестве обезболивающего.

Но внезапно Джанель, тяжело дыша, оттолкнула его и медленно выдохнула, прислонившись спиной к двери. Казалось, ее совершенно не волновало, что та была покрыта тающим льдом.

– Верно. Если ты не хочешь, нам следует остановиться.

– Но… – Кирин провел пальцем по звеньям ее кольчуги. – Но я хочу.

Джанель рассмеялась:

– Я чувствую, как ты этого хочешь. – Она закрыла глаза и прислонилась спиной к двери. – Но… нет, ты прав. Сейчас неподходящее время. И сначала мне нужно тебе кое-что сказать.

– До тех пор, пока ты не собираешься сказать мне, что, стоит мне только повернуться к тебе спиной, ты выбежишь на улицу, став ледяным Адским Воином, я смогу это принять. Ни Эйан' аррик, ни ее дядя… – Кирин замолчал, осознав, что только что он сказал. Что только что сказала Джанель. – Подожди. Дядя?

Джанель откашлялась:

– Да, дядя. Релос Вар – дядя Эйан' аррик.

Кирин моргнул и отступил назад:

– Эйан… аррик.

Джанель выпрямилась и поправила тунику.

Кирин не уловил никакой связи. Настоящее имя Релоса Вара было Реваррик, а имя самого Кирина в прошлой жизни тоже заканчивалось на аррик. Очевидно, что это фамильное имя.

– У Релоса Вара есть… другие… братья и сестры?

Джанель покачала головой:

– Нет.

– Значит, эта драконица там – племянница Релоса Вара и моя… – Он сжал губы.

– Твоя дочь. – Она поспешно поправилась: – Твоя дочь в прошлой жизни. Очевидно, не твоя дочь.

– Это ненамного лучше. – Кирин внезапно почувствовал, как на него накатила волна гнева. Покончила ли Эйан' аррик со своей прошлой жизнью добровольно, как это сделали Шаранакал и другие драконы? Неужели она думала стать богиней, поддалась искушению этой сверкающей силы, но вместо этого превратилась в ужасного монстра?

Неужели Релос Вар и ей нашептал что-то на ухо?

Кирин взял Джанель за руку:

– Давай вернемся к остальным. Если мы останемся здесь еще немного, они действительно подумают, что мы прятались за тюками соломы. И как бы мне ни нравилась эта идея, мне нужно услышать остальную часть истории.

Джанель бросила на него встревоженный взгляд:

– Да, мне тоже так кажется.

* * *

– Ты в порядке, жеребенок? – спросила Дорна, когда они вернулись.

Джанель села на свое место.

– Да, спасибо. Мне очень жаль, что так произошло. Я просто была в шоке.

Брат Коун с сочувствующим видом кивнул:

– Мы справимся с этим.

Джанель заговорила.

Рассказ Джанель.

Ледяные Владения, Йор, Куур

На следующее утро я, совершенно здоровая, проснулась в постели.

Это была не моя кровать. На мне не было моей одежды. Все казалось неправильным. Очень неправильным.

Самое очевидное: я никогда в жизни не чувствовала себя такой слабой. Казалось, меня покинули все силы. Все, что я смогла сделать, – это сбросить с тела меха.

– Граф? – Брат Коун спал рядом на маленькой кушетке, и сейчас он, зевая, сел.

– Что?.. – Я встала и вздрогнула.

Трудно описать, в чем именно я чувствовала себя иначе, но я с самого детства была сверхъестественно сильна. После Адского Марша мне пришлось учиться держать предметы повседневного обихода. Вы понятия не имеете, как легко раздавить чашку, держа ее, или порвать ботинки, пытаясь их надеть. To, что сейчас я чувствовала себя не сильнее любого человека моего возраста и физической формы, казалось болезнью.

– Как вы? – Брат Коун протер глаза.

Мы были укрыты белыми меховыми одеялами. Нас окружали гладкие, отполированные стены без окон, сложенные из толстых плит из черного камня. На крюках висело несколько фонарей, а в очаге в другом конце комнаты горел огонь. Комната больше походила на гробницу или мавзолей, чем на место обитания живых существ. В одной стене виднелась большая дверь, в соседней – две двери поменьше. Комнату чуть украшала приземистая, прочная мебель, расписанная необычными геометрическими узорами и решетками.

Декор совершенно не напоминал джоратский.

Я вдохнула и поморщилась.

– Я… – Я потерла грудь на том месте, где недавно была рана, а сейчас не оставалось даже синяка, по которому можно было хоть что-то определить. – Честно говоря, я плохо себя чувствую. Релос Вар держит нас в плену?

Брат Коун поколебался, но затем кивнул.

Жрец тоже выглядел неважно. Темные круги под его глазами свидетельствовали, что он мало спал. Вдобавок он сильно дрожал.

– Брат Коун, мы справимся со всем этим. Сейчас. Когда они вернутся, они попытаются создать мне гаэш…

– Нет, не попытаются, – прервал меня брат Коун.

Я вздрогнула:

– Что?

– Они уже это сделали. – У меня сердце оборвалось. Я уставилась на него, чувствуя себя идиоткой. Разумеется, они уже все сделали, пока я спала. Ведь когда я не могла сопротивляться, все было намного проще.

Хоред сказал, что защитит меня, но я все еще не знала как…

– Я имею в виду – они уже попытались. – Казалось, Коун с трудом подбирал слова. – Но у них ничего не получилось. Вам нельзя создать гаэш.

Я моргнула:

– Мне нельзя создать гаэш? Но это невозможно. Гаэш может быть у любого! Всем, у кого есть душа, может быть создан гаэш. Даже демонам можно создать гаэш…

– Я видел, как они пытались сделать это. Я видел, как они пытались сделать это четыре раза. И у них ни разу не получилось.

Я снова села. Хоред сделал это. Каким-то образом он сделал это.

– Они захватили остальных? – спросила я.

Он заколебался:

– Дорна… Сэр Орет ударил Дорну ножом…

Вздохнув, я с силой сжала кулаки, безумно жалея, что не могу зажать в них сэра Орета. Да и была я для этого слишком слаба.

Он добавил:

– Релос Вар, кажется, уверен, что ее вернут. Хотя, что случилось с остальными, я не знаю.

Можно ли доверять тому, что сказал Релос Вар? Но зачем ему лгать? Если Дорна умерла, почему бы ему просто не признать это и не обвинить в случившемся меня? С другой стороны, если бы я могла поспорить о том, кто может вернуться из Загробного Мира, свой металл я бы поставила на Дорну. Она знала больше трюков, чем сама Таджа[188].

Если больше никто не умер, значит, все прошло хорошо. За исключением того, что моя репутация лежала в руинах. И за исключением того, что герцог Ксун почти наверняка лишил меня титула. И