Его руки крепче обняли меня, и когда я подняла на него свой заплаканный взгляд, он признал:

— И я сделал то, что пообещал никогда не сделаю. Я принимал тебя как должное. Итак, ты знаешь. Мы оба глупцы.

Так оно и было, но казалось, что мы стали умнее, чем были вчера.

Я улыбнулась, хотя улыбка и дрожала. А когда он приблизил свое лицо к моему, я вообще перестала дышать. Ни один другой мужчина не мог заставить меня чувствовать себя так, как заставлял он. Ни один другой мужчина даже не приблизился.

Вик был другой половиной моей души. Только вместе мы составили единое целое.

И как только он потянулся, чтобы поцеловать меня, я прошептала:

— Скажи это, — и стала ждать.

Его голубые глаза были мягкими, они улыбались, скользя нежным взглядом по моему лицу. И, как всегда, он сказал то, что мне нужно было услышать, в тот самый момент, когда мне это было нужно.

— Я полюбил тебя еще до того, как по-настоящему узнал, что такое любовь. С тех пор, как я был мальчиком с чувствами, слишком большими для его тела. Жизнь без тебя холодна, пуста и жестока. Я не могу так жить, и я думаю, что ты тоже не сможешь. Я хочу твоей нежности. Мне нужна твоя дерзость. Я хочу, чтобы твой улыбающийся рот был на моем каждое мгновение каждого дня, потому что поцелуй твоих губ — это наркотик, а я наркоман. Ты — зависимость, от которой я никогда не излечусь. Ты делаешь меня лучшим мужчиной, и, если ты позволишь, я сделаю из тебя честную женщину. — Святое дерьмо. Мое сердцебиение участилось, и он наклонился, нежно провел кончиком своего носа по моему, прежде чем прошептать: — Давай заключим сделку. Обмен. Мое сердце принадлежит тебе.

В голове у меня стучало, и я изо всех сил пыталась ровно дышать, но мне удалось тихо и искренне сказать:

— Я буду любить тебя вечно и навсегда.

— Вечно и навсегда, — был его мягкий ответ, затем его губы накрыли мои. Я прижалась к нему, встав на цыпочки и скользя руками с его плеч вверх и вокруг его шеи, углубляя нашу связь. Он снова вдохнул в меня жизнь. Когда наши лица приблизились, а наши тела сблизились, меня охватило странное чувство.

Я так долго боролась. Я так сильно боролась. Нуждалась в контроле в ситуациях, которые меня пугали, например, в любви к мужчине, который, возможно, никогда не сможет ответить взаимностью.

Но сегодня мне не было страшно.

На самом деле, никогда не было ничего лучше, чем вручить свое перевязанное лентой сердце Виктору Никулину.

Это казалось правильным. Я была именно там, где мне нужно было быть.

В объятиях мужчины, который любил меня больше, чем он когда-либо находил способ выразить словами.

Глава 36

Настасья

Объявления о беременности должны были быть забавными. Захватывающими. Люди должны были быть в восторге от этой новости. Друзья должны были прыгать от радости, держать меня за руки и плакать от счастья. По крайней мере, этому меня учил каждый фильм Hallmark.

Наверное, я чувствовала себя обманутой.

Я просто не могла понять, почему чувствовала себя так неловко.

Мои братья уже знали, и Аника тоже, и когда мы с Виком решили собрать всех в нашем доме — о Боже… нашем доме. Я все еще привыкала к этому — и объявление, что у нас будет ребенок, выглядело примерно так.

Я оглядела комнату, нервничая, подсознательно одеваясь, как матрона, в простое платье с высоким воротом без каких-либо украшений, как будто люди здесь не знали, что Вик переделал мои внутренности, чтобы поставить меня в то положение, в котором я сейчас находилась. Ларедо привел всех своих парней, и, хотя часть из них уже знала, это было скорее формальное заявление, чтобы никто не чувствовал себя обделенным. И когда мы встали перед группой людей, которых считали не просто друзьями, а семьей, в моем животе поселился дискомфорт, когда я начала, сосредоточившись исключительно на маленькой женщине, стоявшей рядом со Львом, смотрящей на нас обоих с легкой улыбкой, которая показывала ее любопытство.

Я слегка откашлялась и прижалась теснее к Вику, ища утешения. Его рука легла мне на бедро, и я посмотрела на него с мягкой улыбкой. Он наклонился, чтобы запечатлеть долгий, нежный поцелуй на моем лбу. И я, наконец, почувствовала себя готовой.

— Во-первых, мы хотим поблагодарить вас всех. За вашу дружбу. За вашу помощь в том, чтобы вернуть меня домой в целости и сохранности.

— Мы благодарны, — вмешался Вик, и когда я взглянула на него, то заметила, что он обращался непосредственно к Филиппу.

Филипп долго смотрел на руку Вика на моем бедре, и его плечи поникли. Хотя это его раздражало, он поднял свой бокал в знак приветствия.

И мое сердце смягчилось.

Я была благодарна Филиппу и просто знала, что однажды он найдет женщину, которая затмит все его чувства ко мне. Когда этот день наступит, я приму ее с распростертыми объятиями и нежной улыбкой, зная, что та, кого он выберет, будет достойна этого.

— Этот опыт, — продолжила я, — определенно прояснил для нас перспективы. — Губы Вика прижались к моей макушке, а рука на моем бедре скользнула по моему животу, где он провел пальцами по моему несуществующему бугорку. Моя грудь болела, и я выдохнула сильнее, чем когда-либо прежде. — Это был тернистый путь. — Я положила свою руку на его, и мы вместе держали нашего ребенка. — Мы с Виком решили сделать это официально. Мы устали бороться друг с другом, бороться с тем, что мы чувствуем.

Они ждали, затаив дыхание.

— Мы собираемся пожениться. — Вик ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз, и все, что я увидела, это любовь и нежность в его обычно жестком взгляде.

Женские вздохи заполнили комнату за мгновение до того, как вокруг нас раздались одобрительные возгласы и аплодисменты. Они сошли на нет, когда Вик приблизил свои улыбающиеся губы к моим и медленно и сладко поцеловал меня.

В комнате с двадцатью людьми Вик смотрел только на меня.

Когда его полный рот оторвался от моего, моя грудь сжалась от потери. Как будто он точно знал, что я чувствую, он приблизил свое лицо, еще раз чмокнул меня в губы и произнес едва слышно:

— Ты готова?

Я с трудом сглотнула и кивнула.

Он