Он нахмурился.

– Хочу обратно в лес. Ненавижу столицу. Тут душно не столько от погоды, сколько от количества людей.

Соня спряталась за стаканом с кофе и будто невзначай обронила:

– Посмотрю хоть на твой Железноводск на днях.

Марк резко выпрямился.

– Когда?

– Двадцатого еду на курсы висцерального массажа на базе «Изумрудного».

Марк несколько секунд рассматривал лицо Сони, словно видел сквозь картонный стаканчик.

– Почему не сказала?

– Какая разница? – она нервно дернула плечом. – Тебя все равно в эти дни не будет в городе. Ты сам говорил, что до конца мая проторчишь в Москве.

Марк содрал патчи, пригладил волосы.

– И сколько продлятся твои курсы?

– Пять дней, – шепотом призналась Соня.

– Бл… Черт! – Марк явно хотел сказать другое, в последний момент поменял слово. – Сонь, скажи честно, искренне, прямо, ты хочешь меня увидеть?

Соня заволновалась, опустила телефон, и какое-то время Марк наблюдал тень узорчатой листвы на асфальте.

– Ты все равно в Москве, – договаривая, она снова посмотрела на экран. Марк словно и не шелохнулся. Смотрел на нее немигающим застывшим взглядом.

– Ответь.

– Хочу, – призналась Соня и сжала губы.

– Я что-нибудь придумаю, – он перевел взгляд на двери, – иду. – И снова Соне: – Пока.

– Пока.

Вот теперь Соня заволновалась по-настоящему. И два часа ей не хватит, чтобы успокоиться и стать обычной Соней без нервного тика, расширенных зрачков и суматошливых жестов. Она увидит Марка! И самое страшное, ей ужасно этого хотелось до звона в ушах и замирания в груди. Мысль о встрече с ним она перекатывала в голове, будто карамельку на языке, пробуя эмоции, словно оттенки вкусов. Страх, стыд, паника и предвкушение. Пора признать: ничего не прошло. Стало только хуже, глубже и сильнее. Теперь это не просто первая любовь, это какая-то мания, неотступная болезнь. В семнадцать ее разрывало от эмоций, но она списывала это на буйство гормонов. То, что она чувствовала сейчас, напоминало неконтролируемое сумасшествие. Она все понимала, но не могла остановить. Сопротивляться любви – это как противостоять цунами или смерчу. Слишком неравные силы. И эта стихия не знала пощады.

Соня обреченно приняла свои чувства. И снова это случилось в мае. Как же надоело бороться с собой. Идти против ветра и плыть против течения. Соня ясно осознавала, что встреча с Марком в Железноводске закончится не только поцелуем. Даже если он не тронет ее и сдержит слово, она не справится. Это будет ее шаг в бездну. Она устала падать. Может, так и нужно? Чтобы избавиться от наваждения по имени Марк, нужно достичь дна, оттолкнуться от него и выплыть из пучины, в которой она барахтается уже полгода. Как там говорят: избавиться от искушения можно, только уступив ему. Так тому и быть. Если он действительно приедет, она сама его соблазнит.

На автовокзал пришла только Юля. Видимо, хотела убедиться, что ее личный надзиратель действительно уезжает и дарит почти неделю свободы. Игнат стоял немного в стороне, делал вид, что разглядывает витрину с канцтоварами.

Соня обняла Юлю и обратилась к Игнату.

– Проследи, чтобы она готовилась к ЕГЭ.

Он удивился. Не ожидал заполучить такую ответственность.

– Прослежу.

Юля громко цокнула языком.

– Ну ма, ты мне свинью подложила. Этот точно проследит.

Соня отстранилась. Бросила взгляд на автобус и снова повернулась к Юле.

– А ты проследи за Тимуром.

– Сопли подотру, не переживай.

– Юль…

– Да ладно. Все нормально будет. Езжай уже.

Соня торопливо чмокнула дочку в щеку и зашла в автобус. Глядя в окно, махала рукой, пока автовокзал не скрылся из виду.

Железноводск произвел на Соню сильное впечатление. Город в лесу. Так и хотелось сказать – город Марка. Тут же вспомнился чудак на набережной, обозвавший Марка оленем. И правда, было в Марке что-то такое – лесное и дикое, но при этом не хищное.

Дома и улицы утопали в цветах и деревьях. А пахло, как ни странно, ванилью, оказалось, этому аромату город обязан цветущим магнолиям. После курсов Соня бродила по городу, изучая достопримечательности, представляла, как Марк поднимался по бесконечным ступеням каскадной лестницы, как бродил по тенистым дорожкам терренкура и посещал Лермонтовский бювет. Она не сомневалась, что он там был, а также в Пушкинской галере и культурном центре имени Льва Толстого. С его любовью к литературе он бы точно не упустил эти места.

Больше всего Соне понравилось Курортное озеро с ажурным мостиком, перекинувшимся на рукотворный островок. Один из участников курса был местным и охотно рассказывал о городе. Провел ее по Курортному парку и обещал экскурсию на гору Железную – главную достопримечательность Железноводска. Соня не могла избавиться от ощущения, что смотрит на город глазами Марка, и он сам видится везде, словно призрак, словно дух этого места. Утром он мелькнул на верхних ступенях лестницы, в обед – в музыкальной беседке, а чуть позже – среди глазеющих на скульптуру «Горный козел». Соня каждый раз с трудом успокаивала пульс. Она знала, что Марка нет в городе, но он чувствовался везде.

В первый же день Соня сфотографировалась около орла с распахнутыми крыльями, прошлась по площади элементов. Передвигаясь по городу, отправляла снимки Марку, словно отчет о перемещениях, как он когда-то в марте, когда бродил по ее родной Анапе. Они беззаботно перебрасывались фотографиями, о возможной встрече никто не упоминал. Соня боялась спросить и получить отрицательный ответ. Пока Марк молчал, сохранялась надежда, что он все же успеет.

До полудня Соня обучалась тонкостям висцерального массажа, потом обедала в столовой санатория с другими участниками курсов и оставшуюся часть дня проводила, как ей вздумается. Тот самый местный провожатый – Олег – сначала вел себя вполне по-дружески, но уже на третий день взял быка за рога и пригласил в кафе на ужин. Соня отказалась. Три раза. Олег словно не слышал отказа, пребывал в твердой уверенности, что красивая женщина скучает одна и ей срочно нужна компания. А Соня не скучала. Ей нравилось гулять в одиночестве. Кто бы знал, какая это ценность – остаться наедине со своими мыслями. Когда у тебя есть семья и дети это почти так же нереально, как самой съесть всё пирожное.

Не Анапа и не Краснодар, а именно Железноводск подарили ей некую гармонию с внутренним миром. Она окончательно приняла свои чувства, словно признала, что смертельно больна, и теперь осталось только смириться и как-то с этим жить. Даже как-то символично, что лечиться от сердечной хвори она поехала на Кавказские минеральные воды. Даже не лечиться, а снять симптомы, чтобы продлить существование. Спастись всё равно невозможно.

В