- С-спасибо! Я как-нибудь так с-согреюсь, - не переставая трястись в ознобе, ответил Алекс и передернулся от брезгливости.

Но вдруг почувствовал, как ему на плечи опустилось что-то мягкое и тёплое. Парень тут же поплотнее запахнулся в предложенное одеяние и, блаженно зажмурившись, сказал:

- Я бы, конечно, и сам согрелся, но всё равно спасибо, шестиног, за тёплую накидку.

- А я тебе ничего и не давал, - спокойно возразил абориген.

Алексу показалось, будто его снова окатили ледяной водой, и, вновь задрожав, спросил:

- Тогда кто накинул мне на плечи что-то тёплое?

- Думаю, что Агайя, больше некому, - невозмутимо ответил абориген.

- Здесь есть женщина?

- Не женщина, а моя дочь!

- Можно подумать, что она мужчина! А ведь я раздет. Совсем!

- Ты ее видишь?

- Нет.

- Тогда с чего ты решил, что она тебя видит? Успокойся и помолчи. Надоела твоя пустая болтовня.

Несколько минут был слышен только шум дождя да редкие всхрапы животных. Затем, не выдержав, Алекс спросил:

- А как остальные разместились? И где, кстати, Виктор?

- Варм один. Ева тоже одна под тропом. А вот с Кассандрой как раз твой дружок неплохо устроился. Может, – усмехнулся абориген, – у них всё и сладится? Как ты думаешь? А то жалко бабу, сколько лет уж по Варму сохнет, без мужа живет. Перезрела уж теперь. Кто ее возьмёт?

Я, конечно, знаю, что твоя дочь — жена Варма, но ведь у вас принято многоженство, может, взял бы себе ещё и Кассандру? — осторожно высказался Алекс, в любой момент ожидая зуботычины, но Шестиног спокойно ответил:

— Так ведь Агайя у него пятая!

— Тогда будет шесть.

— Ну знаешь! Во всём должна быть мера, даже в женщинах! — назидательно произнёс Шестиног.

Алекс улыбнулся и, поплотней закутавшись в спасительное одеяние, хотел было что-то спросить, но сильнейшим ударом был сбит на землю. В голове мелькнула обида на Шестинога: «За что?» — но эта обида тут же и пропала, так как в следующую секунду с пронзительным визгом на него свалилась Агайя. «Не может ведь отец бить собственную дочь!» Или может? Алекс попытался приподняться с земли, но на него снова что-то упало, вернее, кто-то. И, похоже, это был сам Шестиног.

— Что здесь происходит? — закричал биолог, всё так же тщетно пытаясь встать с земли.

Вокруг творился невообразимый хаос. Недавнюю, нарушаемую лишь шумом дождя тишину заменил неистовый вой ветра, визг тропов и крики людей. Троп, под которым они с Шестиногом и Агайей прятались от непогоды, хаотично перебирал