Словно коршун Невинский ни на минуту не сводил подозрительного взгляда с лица девушки. Цепким взглядом он проводил по ее лицу, шее, плечам, ложбинке высоких грудей, ее нежной руке, удерживающей бинокль. Он вдруг отчетливо вспомнил тот момент, когда ее изящные ноги обвивали его бедра в момент их интимной близости в спальне. Михаил напрягся и ощутил, что вновь хочет оказаться с нею наедине.

Однако в эту минуту он был крайне зол. И его страсть, которая начала нарастать, тут же угасла, едва он вспомнил о ее недавнем проступке. Он ощущал, что эта девица дразнит его. И теперь она как ни в чем не бывало смотрела спектакль, будто он не застал ее с этим Ждановым, к которому ей было запрещено приближаться. Эта непокорная девица, невозможно соблазнительная, все время делала из него дурака. Он запретил ей выходить из ложи, но она проигнорировала приказ. Михаил чувствовал, что его терпение на пределе, что она как будто специально хочет вывести его из себя. Он понимал, что надо успокоиться и смотреть на все проще. Но слова Александра, словно осиное жало, впивались в его ревнивое сердце, заставляя видеть за поступками Маши скрытый смысл.

В какой-то момент Невинский заметил, что она смотрит в бинокль не на сцену, а в противоположную сторону. Михаил удивился и проследил за ее взглядом. Сначала не понял, куда она так заинтересованно смотрит. Но затем увидел сбоку, в ложе напротив, молодого Жданова. Андрей Дмитриевич был в сопровождении старой матроны и молодого военного. Невинский сначала побледнел, затем посерел, и по его лицу прошла судорога. Эта гадкая девица рассматривала в бинокль Жданова! Конечно, он не дал им пообщаться, и теперь она, видимо, в тайне ото всех решила полюбоваться на своего поклонника! Невинский так вцепился пальцами в спинку кресла, в котором сидела Маша, что дерево затрещало. В глазах потемнело, и ему показалось, что молодая женщина неотрывно, замерев, рассматривает в бинокль интересующий ее объект. Кровь ударила ему в голову, и Михаил ощутил, что хочет сделать нечто ужасное.

В следующий миг не выдержав, Невинский с силой ударил по биноклю, который держала в руке Маша. Тот вылетел из рук молодой женщины и вдребезги разбился об пол. Осколки стекла зазвенели, но их звук заглушил сильный голос солистки Авдотьи Михайловой, исполняющей партию сопрано.

— Михаил Александрович?! — воскликнула Маша испуганно и изумленно, обернувшись к нему. Его взгляд, безумный, угрожающий и дикий, словно пригвоздил ее к креслу. Она еще никогда не видела Невинского в таком бешенстве. Он был смертельно бледен, а в глазах стояло желание растерзать ее.

Сжав кулак, как перед боем, он угрожающе наклонился к ней. Она смотрела на него своими чистыми прелестными глазами лани и не понимала, что так вывело его из себя. Ее коварство было больше его терпения. Он чувствовал, что не контролирует себя. Дабы не наделать еще больших глупостей из-за этой невозможной девицы, он стремительно развернулся и направился прочь из ложи.

Дверь с грохотом за ним закрылась, и этот звук заставил Машу подскочить в кресле. Она смотрела вслед Невинскому, не понимая, что же произошло и отчего он разбил бинокль. Однако ощущала, что должна во всем немедленно разобраться и поговорить с ним. Она не понимала его поведения, но очень хотела понять. Бросила мимолетный взгляд на Алекса и заметила на его лице ехидную наглую ухмылку. Явно он был рад всему, что произошло. Маша похолодела и немедля приняла решение последовать за Михаилом Александровичем и все уладить. Она взвилась с места и стремительно направилась к двери. Но Александр, быстро среагировав и оставив свою непринужденную позу у стены, тут же загородил ей путь. Маша резко остановилась, дабы не уткнуться в грудь молодого человека от стремительного движения.

— Останьтесь до конца спектакля, — властно приказал Александр. Дверь в ложу была закрыта рукой Невинского. — Вряд ли отец расположен говорить с вами теперь. Позже я отвезу вас домой.

— Неужели вы настольно самоуверенны, что хоть на миг решили, что я поеду с вами? — выдохнула она, опешив от такой наглости и пытаясь пройти мимо. Но Алекс, словно истукан, замер у выхода из ложи, его глаза горели вызовом.

— Я отвезу вас, негоже вам одной возвращаться домой…

Маша напряженно замерла. Выход из их ложи почти не освещался. Ибо свечи были вставлены только по внешнему контуру, что позволяло отчетливо видеть лишь первый ряд зрителей. Оттого многие дворяне, не желающие, чтобы их лицезрели, сидели в глубине, скрытые от посторонних глаз. Близость молодого человека была для нее омерзительна.

— Отойдите, милостивый государь, — строго произнесла она.

— И не подумаю, — бросил тихо Алекс.

В следующий момент он выбросил руку вперед и, схватив Машу за запястье, заломил ее руку за спину, прижав молодую женщину к себе.

— Пустите! — воскликнула Маша, чувствуя боль в руке, которую сжимала железная хватка молодого человека. Подняв на него глаза, пылающие негодованием, она начала вырываться из его объятий, не понимая, как очутилась в этой гадкой ситуации. Он опустил вторую руку и умелым движением спустил платье и тонкую сорочку с ее плеча. Маша в ужасе ахнула, когда ее правая грудь оказалась обнажена и словно покачивающийся от движения упругий сосуд встала над вырезом.

— Я так и думал, она прекрасна… — произнес глухо Алекс, сжав сильными пальцами белоснежное полушарие. Тут же прижав молодую женщину боком к своей груди, он начал тискать ее выпуклую упругую плоть, заметив родинку чуть ниже ее розового соска. — О, какая пикантная штучка…

Маша сильно выгнулась назад и свободной рукой попыталась ударить его или оттолкнуть Он же втянул ее в глубь ложи в еще больший мрак.

— Уберите руки, гадкий повеса! — захрипела Маша громким шепотом. Она осознала, что, возможно, в соседних ложах уже услышали непонятный шум.

— Вы же развлекаетесь с моим отцом, — взвился Алекс. — Небось, перед ним вы не жеманитесь и сами юбку задираете?! Отчего же не желаете получить удовольствие и от меня?

Услышав последнее оскорбление, Маша задрожала от гнева, и у нее появились новые силы. Она вспомнила время, когда жила в таборе цыган, и ей приходилось отбиваться от еще более наглых мужчин. Ее тело вмиг напряглось, и она нанесла несколько ударов коленом Алексу по икрам и бедрам, попав в болезненные места. В этот же момент до крови впилась ногтями в удерживающую ее руку. В довершение всего она потянулась вперед и впилась зубками в шею Александра. Совершенно не ожидая такого дикого отпора, он выпустил ее из рук, отшатнувшись. Тут же она залепила ему две звонкие, сильные затрещины и гневно произнесла:

— Самонадеянный болван! Я не ваша крепостная девка!

Устремившись к двери, она дернула ручку и услышала ошарашенную фразу Александра за своей спиной:

— Дикая кошка!

Выбежав в пустынное фойе, Маша на ходу оправляла лиф платья, ощущая, что сердце сейчас разорвется от негодования и возмущения.

Озираясь по сторонам и чуть приподнимая юбку, она стремительно побежала по безлюдному ярко освещенному фойе театра, надеясь увидеть Невинского. Ее ноги в шелковых бальных туфельках легко преодолели расстояние до парадной лестницы, и она склонилась над перилами, всматриваясь в лестничный пролет. Огромный бело-золотой холл театра был пуст, не считая нескольких слуг, которые следили за горящими свечами. Поджав губы, она опечалилась, понимая, что Невинский, возможно, вообще уехал. Почти бегом Маша направилась к окну и, отодвинув тяжелую портьеру, устремила взор на освещенный факелами двор и прилегающую улицу.