Как правило, этими сборщиками пожертвований были немолодые уважаемые женщины, пользовавшиеся доверием общины. Они ходили всегда втроем, дабы никто не заподозрил их в хищении денег. Таких женщин называли «гобете»[437]. Быть «гобете» считалось очень почетным[438].

Инф.: Когда, я помню, какая-то девушка замуж должна была выйти, тоже из такой, не из богатой семьи, тоже всех обошли. И я помню, что на то, чтоб девушка вышла замуж, так все, буквально все, давали, и не только как мог, а побольше как мог. Ну, вот это я помню, это было, это при мне.

Соб.: А в какое время примерно это было?

Инф.: Это было в послевоенные годы. Примерно в сорок седьмом, в пятидесятые.

Соб.: А вот кто ходил?

Инф.: Кто ходил? Вы понимаете, это так негласно. Было, допустим, три-четыре человека, которые вот этим занимались. Это не то, что им кто-то говорил или что-то. Вот что-то случилось, они поднимались, там одна к другой зайдет, поднимались и шли, и собирали.

Соб.: Это женщины или мужчины?

Инф.: Женщины, вот ходили женщины. Ходили женщины и собирали. Это я помню, ходили по домам и собирали. Они заходили и говорили. Сначала они беседовали с тем, кому это надо, выясняли, что, на что там и как, это самое, надо. И потом заходили и говорили, что вот, вы же знаете, что там случилась вот такая-то беда. Они говорили: «Me darf af a mitsve»[439].

Невыплата приданого после свадьбы или нарушение сроков «кеста» считались серьезным проступком. Тем не менее, очевидно, такое случалось, так как юмористические рассказы на эту тему широко представлены в еврейском фольклоре[440]. Один из информантов рассказал анекдот, объясняющий ненависть Гитлера к евреям тем, что ему не выплатили приданое.

Инф.: Ну, потому что Гитлер держал еврейку. Жена была.

Ева ж была еврейка. Ну так он ненавидел евреев. Говорят, что его обманули и прёданое ему не дали. Говорят, черт его знает… Это ж Гитлер был, это ж зверь был, это ж изверг.

Жена была у него еврейка же[441][442].

В памяти информантов сохранились случаи, когда девушка выходила замуж без приданого. Это могло быть связано не только с искренним чувством между женихом и невестой, но и с сословным неравенством. Например, девушка из знатной (предки были купцами), но обедневшей семьи вышла замуж за состоятельного портного, который был в нее влюблен. Жених взял на себя все свадебные расходы, обеспечил невесту приданым. Тем не менее то, что мейдл фин а ихес (девушка из знатной семьи) согласилась на брак с ремесленником, воспринималось рассказчиком, который сам был из «меюхосим» (родовитых), как мезальянс". Впрочем, в бывших местечках почти не осталось потомков старой общинной элиты. Абсолютное большинство наших информантов происходили из среды ремесленников-кустарей, поэтому такие сюжеты можно было услышать крайне редко.

Организацию свадьбы (время и место ее проведения, количество гостей, расходы и прочее) родители жениха и невесты обсуждали, как правило, одновременно с договором о приданом. Договоренности о проведении свадьбы были также по большей части устными.

Соб.: А во время тноим договариваются о…

Инф.: За свадьбой.

Соб.: А пишут что-то?

Инф.: Ничего не пишут, ну, договариваются, как свадьба, сколько людей, сколько родичей[443].

Основные расходы по свадьбе традиционно несла семья невесты.

Соб.: Это родители договариваются, да?

Инф.: Да. Это договаривались родители: всё, это самое, всё…

Соб.: О приданом?

Инф.: Договаривались, сколько стоит свадьба, кто из них даст на свадьбу, кто что дает на свадьбу, понимаете, как это… Ну, у евреев чаще всего свадьбу делала невеста[444]!

В приведенном ниже фрагменте интервью обращает на себя внимание использование информантом калек с идиша – «сторона жениха» и «сторона невесты»[445].

Соб.: А кто расходы по свадьбе несет? Кто платит?

Инф.: Невеста.

Соб.: А родители жениха участвуют?

Инф.: Ну, вообще, почти нет. Что-то считалось всегда… Считалось у нас, у евреев, что если пришли со стороны жениха, то они «ноги на стол», а уже [со стороны] невесты – «[ноги] под столом»[446].

Кроме расходов на приданое и на организацию свадьбы семья невесты также тратилась на подарки жениху[447].

Инф.: У нас у евреев было заведено, что парню должны были сделать костюм, купить туфли, сделать свадьбу, взять его в дом, дать ему специальность и так далее.

Соб.: Это кто должен сделать?

Инф.: Невеста. Ее родители[448].

Помолвку («а ворт» / «тноим»), как правило, устраивали в доме невесты. Жених и его семья (не только родители, но и близкие родственники) приезжали к невесте.

Соб.: А как помолвка происходила?

Инф.: Просто у нас собрались на Кобылянской[449], так, сугу-60 родные, и решили, когда будет свадьба[450].

Угощением во время помолвки чаще всего были лекех и алкоголь (вино, водка), но могли накрыть и более пышный стол. «Лекех мит бранфн», то есть «лекех с водкой», считался своего рода ритуальным угощением, так как его подавали в честь различных значимых событий жизненного цикла (обрезание, поминки и т. п.). По тому, как получился лекех для помолвки, предсказывали, удастся ли договориться.

Инф.: Вот она [сарверн][451] уже не работала, потому что она была старенькая, так мама пришла к ней и говорит: ты знаешь, спеки мне, значит, бисквит, a leykekh, потому что завтра, мол, придут ко мне гости. Ну, она взяла [сь]. Мама принесла, там, яички, не знаю сколько, конечно. Мама отдала, та спекла, вынесла ей этот бисквит. Она увидела, как он получился, и говорит, что между ними ничего не будет.

Соб.: А что там было в этом лейкех?

Инф.: Я знаю? Не могу вам сказать. Что не знаю, то я не знаю.

Соб.: А это была какая-то ее собственная, личная примета?

Инф.: Нет, это есть примета. Это очень такая есть, да[452].

Помолвка была торжественным обрядом, который даже сопоставляли со свадьбой.

Соб.: А что делали на тноим? Как это проходило?

Инф.: Ну, почти как на свадьбу, только меньше, понимаешь.

Всё готовили такое: и мясо, и сладости.

Соб.: И приглашали тоже гостей на тноим?