– Он пуст, – снова вслух рассуждала я, – должно быть, сюда вставляется диск.

Я огляделась и подошла к столу. В самом первом ящике я нашла несколько тонких пластинок и, схватив их все, вернулась к аппарату.

– И зачем я этим занимаюсь? Ты уже, наверное, старичок и ни за что не заработаешь.

Я взяла первый попавшийся диск, вставила его в разъем и тупо уставилась на кнопки. Что с ними делать? Я принялась нажимать все подряд, но ничего не работало. Я сдула пыль, потерла его со всех сторон и немного побила, но он продолжал молчать.

– Так и думала.

Я потянулась обратно за диском, но случайно толкнула его пальцами еще глубже в паз, раздался щелчок, и комнату прорезал слабый луч света, высветив каждую пылинку в воздухе. Круглые штуки наверху устройства задвигались, послышался треск, и на пожелтевшей ткани замаячили размытые картинки. Они то и дело прерывались, а в треске иногда можно было разобрать чьи-то голоса. Это продолжалось несколько минут, но потом картинка стала четче. Я разобрала окрестности деревни, лица людей, бродивших вокруг домов или машущих на камеру.

– …лучше… и как всегда…стена была построена… наша деревня, – хрипела камера мужским голосом. – Каждый ее житель… и мы верим… навсегда…после войн… что осталось… и помнить… Круг есть… наше Древо…пока… вернуться… вместе…

Я с любопытством разглядывала местных. Если звук работал плохо, то картинка лишь изредка подрагивала трещинками. Люди выглядели довольными своей жизнью, беззаботными, счастливыми, но, судя по обрывкам фраз, Круги на тот момент уже существовали, как и упоминаемое всеми Древо. Снимки стали повторяться, как и слова за кадром, и я поняла, что запись пошла с самого начала. Я собралась отключить ее, но меня вдруг пронзила дрожь. Я даже не поняла, почему это произошло, но тут же нажала на значок паузы и подняла глаза обратно на изображение. С первого взгляда оно казалось обыкновенным – в центре девушка, взрослый мужчина и несколько подростков улыбаются и радостно машут в объектив. Я прищурилась, думая, что постепенно слетаю с катушек, но потом увидела Его. На заднем плане стоял мальчик – худое вытянутое лицо, хмурый, но пронзительный взгляд черных глаз. Он не стремился попасть на камеру, но тоже смотрел в объектив. Я поежилась, его глаза прожигали меня даже сквозь запись. Это был Князь. Мальчик выглядел младше, чем в моем сне, ему тут можно было дать лет пять, но я узнала его сразу же. Князь был тут, скорее всего, он жил в деревне, и его увели на поезд именно отсюда. Возможно. А теперь в этом месте не осталось никого. Меня охватило жуткое чувство, и я обернулась на дверь. За ней сияло солнце, но мне не нравилось оставлять за спиной открытый ход. Я встала и захлопнула ее, и комната сделалась еще мрачнее.

– Лучше бы я захлопнула ее с другой стороны, – пробормотала я, но вернулась на место. Несмотря на свой страх, мне хотелось поискать еще какую-нибудь информацию.

Я пролистала всю запись с начала и до конца, но больше не увидела мальчика. Он попал в объектив лишь раз. Тогда я отключила запись, предварительно оставив работать свой фонарик, и заменила этот диск другим. Но он не работал. Все, что мне удалось увидеть, так это подергивающиеся блики. У меня оставалось еще три диска. Следующий тоже не работал, но смог выдать несколько фраз: «все заново», «мы не боимся прошлого» и «Круг есть завет».

– Круг есть завет, Круг есть завет! – проворчала я. – Меня уже начинает тошнить от этой фразы!

Третий диск оказался не в таком плачевном состоянии, и я увидела несколько кадров, снова заставивших меня покрыться мурашками.

Стояла ночь. Несколько человек собрались в кучу посреди деревни с фонариками в руках и смотрели на землю. Мелькнуло несколько испуганных лиц.

– Он мертв? – спросил чей-то дрожащий голос, и камера опустилась вниз.

На земле лежал мальчик. Князь. Даже через объектив можно было заметить, что он выглядит бледнее обычного, почти как мертвец.

– Не знаю. Не думаю, что это так просто.

– Так просто?! – тихо воскликнул женский голос. – Убить ребенка так просто?!

– Мы никого не убивали! Он жив.

– Смерть не всегда означает одно и то же, – возразила женщина.

– Тогда лучше уходите отсюда! – грубо ответили ей.

Кадр сменился другим.

Группа людей шла в сторону крепости к полукруглому выходу, и двое из них держали концы маленьких носилок. Когда люди прошли мимо оператора, камера вновь осветила бледное детское лицо. Мальчик не шевелился. Камера повернулась обратно в сторону деревни, и я увидела толпу людей, наблюдающую за происходящим. Все они молча стояли и смотрели, как за предел Круга уносят полуживого ребенка. Из-за плохого качества съемки я с трудом могла разглядеть их лица, но мне казалось, что на них написан страх. Возможно, это было только мое воображение.

Больше на пленке ничего не сохранилось, и я выключила ее. Все, что я постепенно узнавала о Князе, ни на йоту не приближало меня к ответам. Что такое Тьма и почему ребенка на долгие годы заперли в одиночестве? Все сведения только нагоняли на меня жути и больше ничего. Единственное, что ясно, – Князь действительно жил в этой деревне, и это почему-то пугало меня.

Последний диск я включала без особой надежды и даже с опаской, но на кадрах больше не было мальчика или деревни. Камера снимала просторное помещение, напоминающее лабораторию, и в центре изображения стояли двое мужчин. У одного из них росли густые темные усы, а другой был гладко выбрит, но в остальном же они мало отличались друг от друга. Они носили белые халаты и с легкими снисходительными улыбками отвечали на вопросы закадрового голоса:

– Можете ли вы судить об успехе проведенных вами экспериментов?

– Определенно, – кивнул усатый, – у нас уже есть несколько образцов, которыми мы довольны.

– Это настоящий прорыв для человечества, – гордо добавил второй.

– Но разве подобные проекты не представляют опасности?

– Можем вас заверить, что мы соблюдаем все необходимые требования безопасности. К тому же, в нашем центре работают только лучшие специалисты, – размыто ответил бритый, но человека за кадром, кажется, не устроил такой ответ, и мужчине пришлось добавить: – Сейчас, в это неспокойное время войн, нам просто необходимы новые открытия. Возможно, это спасет нас и в будущем.

– Можете рассказать подробнее? –