Шрифт:
Закладка:
В сентябре того же года Гейнор отплыл в Европу, где должен был восстановить силы перед предстоящей изнурительной предвыборной борьбой, но внезапно умер, откинувшись в шезлонге. Из-за потери своего самого важного защитника и безразличия пришедшей администрации правоохранительная деятельность Кехиллы замедлилась, а через пару лет и вовсе сошла на нет, после чего в 1922 году исчезла и сама Кехилла.
-
Смена администраций также обрекла на провал движение Галвестона, которое Шифф и его единомышленники пытались воскресить, когда экономика оправилась от паники 1907 года. После ухода с поста президента Рузвельт исчез на большую часть года, отправившись на длительное сафари в Восточную Африку (экспедицию, которую Шифф помог профинансировать, выделив 5 000 долларов). Его военный министр и политический протеже Уильям Говард Тафт сменил его на президентском посту, легко победив Уильяма Дженнингса Брайана, который в то время предпринимал третью попытку занять Белый дом. Шифф поддержал кандидатуру Тафта, и политик показал многообещающие признаки того, что он станет важным другом евреев. Когда Тафт баллотировался в президенты, Шифф призывал его занять твердую позицию по вопросу, который он назвал "открытой болью с моими единоверцами".
Шифф имел в виду "паспортный вопрос", который он так настойчиво обсуждал с предшественником Тафта. Американские евреи давно протестовали против того, что Россия нарушает договор 1832 года с Соединенными Штатами, обещавший "взаимные" права граждан на торговлю и свободные путешествия, обращаясь с обладателями еврейских паспортов иначе, чем с другими американскими гражданами. Но к 1907 году, раздосадованный многолетним бездействием, недавно созданный Американский еврейский комитет начал усиливать политическое давление, требуя аннулировать договор, если Россия откажется выполнять свои обязательства.
"Вы можете рассчитывать на то, что я уделю особое внимание паспортному делу, если мне будет доверен мандат власти", - сказал Тафт Шиффу. И он упомянул об этом споре, хотя и не называя Россию по имени, как в своем письме, принимая республиканскую президентскую номинацию, так и во время инаугурационной речи, в которой Тафт заявил: "Мы должны приложить все усилия, чтобы предотвратить унизительные и оскорбительные запреты против любого из наших граждан, желающих временно пребывать в иностранных государствах из-за расы или религии".
Но спустя несколько месяцев президентства Тафта Шифф начал сомневаться в том, что новый президент является тем союзником, за которого себя выдает. Паспортный вопрос, похоже, никуда не делся, а администрация Тафта ужесточала меры по борьбе с иммиграцией, особенно в Галвестоне.
В отличие от Оскара Страуса, новый министр торговли, корпоративный юрист из Сент-Луиса по имени Чарльз Нагель, не питал особых симпатий к евреям. Его заместитель, Бенджамин Кейбл, казался откровенно враждебным к делу Галвестона. Возможно, это объяснялось личной неприязнью к Шиффу, чья фирма недавно отказала в просьбе о финансовой помощи железнодорожной компании его отца. Дэниел Киф, давний рабочий лидер и сторонник ужесточения иммиграционных ограничений, сменил Фрэнка Сарджента, комиссара по иммиграции, который поощрял усилия Шиффа по уклонению от иммиграции.
В течение двух предыдущих лет иммиграционный инспектор в Галвестоне, Э. Б. Холман, тесно сотрудничал с сотрудниками Еврейского информационного бюро по делам иммигрантов. Он редко депортировал иммигрантов, находящихся под его опекой. Но в новой администрации было ясно, что в Вашингтоне назревают перемены. Киф, как признался Холман одному из руководителей JIIB, был "не очень-то расположен к увеличению иммиграции, особенно еврейской". В ноябре 1909 года Холман был внезапно отстранен от работы, а затем уволен за ненадлежащее исполнение иммиграционных законов. На его место пришел сторонник жесткой линии.
Вскоре начались депортации.
В соответствии с тенденцией, наблюдавшейся в портах въезда по всей стране, инспекторы, казалось, искали любой предлог, чтобы отказать иммигрантам, и не принимали во внимание, когда решали, может ли человек стать "общественно опасным", те значительные сети поддержки, которые они имели через JIIB и другие еврейские благотворительные организации. Когда корабли с еврейскими иммигрантами прибыли в Галвестон, многие беженцы были возвращены обратно. "Все будущее движения оказалось под угрозой", - вспоминал Макс Колер, иммиграционный адвокат, тесно сотрудничавший с JIIB.
Министерство торговли провело расследование в отношении иммиграции в Галвестоне и самого JIIB, заподозрив его в активном содействии иммиграции. В августе 1910 года газеты сообщили, что расследование показало, что иммиграционные правила в Галвестоне соблюдались слабо, и что иммиграционные чиновники планируют более тщательно регулировать приток русских евреев. "Помощник министра Кейбл намерен добиться того, чтобы иммиграционные стандарты в Галвестоне соответствовали тем, которые требуются во всех других портах. Он убежден, что допуск туда был слишком легким, и этот факт, известный в Европе, стимулировал иммиграцию в порт", - писала газета The Baltimore Sun. Ссылаясь на работу JIIB, который газета называет "Обществом Якоба Шиффа" (Jacob H. Schiff Society", газета сообщила, что "Департамент сохраняет некоторые сомнения в ее законности".
Едва сдерживая ярость, Шифф написал Кейблу, напомнив ему, что проект "Галвестон" был инициирован по предложению предыдущего комиссара по делам иммиграции. "Конечно, стремясь продвинуть такое движение, которое уже доказало свою выгоду как для иммигранта, так и для участка, в котором он поселился, и для переполненных центров, из которых его выпускают, те, кто стоит за так называемым Галвестонским движением, имели полное право рассчитывать на добрую волю властей, и до недавнего времени она, похоже, не была упущена", - писал финансист. "Однако в последнее время Министерство торговли и труда без всякой удовлетворительной причины изменило свое отношение и теперь создает ненужные трудности для приема тех, кто прибывает в Галвестон, и этот курс, если он будет продолжаться, несомненно, разрушит Галвестонское движение". Шифф также настаивал на том, что "нашу работу ни в коем случае нельзя назвать побуждением или незаконным содействием иммиграции".
Шифф переслал свое письмо Тафту, и после того, как Кейбл в резкой форме ответил, предложив Шиффу сразиться в суде, если ему не нравится иммиграционная политика агентства, возмущенный банкир написал письмо секретарю президента, в котором призвал Кейбла "отправить в отставку" из Министерства торговли. Шифф также выступил с тонко завуалированной политической угрозой. Ссылаясь на невыполненное обещание Тафта принять меры по вопросу паспортов, он написал:
В других отношениях мы испытали сильное разочарование из-за невыполнения обещаний платформы и личных обещаний, данных во время последней президентской кампании, и если я сейчас пишу так безоговорочно, то отчасти потому, что не хочу, чтобы президент, чьим верным сторонником я был с момента его выдвижения, оказался в ложном положении или потерял добрую волю важной части
