Кирилл вышел из подъезда Исаевой и остановился на крыльце в ожидании, когда Влад развернет машину. Холодный воздух освежил голову и успокоил ноющее желание в животе.

Когда «ниссан» подъехал, Кирилл взглянул поверх его крыши и заметил Малышева, который стоял на противоположной стороне и пристально смотрел на него. Он проигнорировал его взгляд, спокойно спустился к машине и открыл пассажирскую дверь.

— Не ожидал вас здесь встретить! — тут же прозвучал голос Малышева с другой стороны автомобиля.

— Как и я вас, — сухо ответил Барховский и задержался. — Чем обязан?

— Можем поговорить в машине? — воровато огляделся Юрий.

— Прошу, — кивнул Кирилл и сел в салон.

Юрий суетливо забрался с другой стороны, покосился на оглянувшегося водителя и подозрительным взглядом окинул Барховского. Вряд ли тот оказался случайно у дома, где живет Ульяна. Ему даже представить было противно, что сестра могла крутить с этим мужчиной. Но Юрий сдержанно выдохнул и сказал:

— Думаю, вы знаете, что дело выиграно! Когда я могу приступать к своим обязанностям?

Кирилл неторопливо перевел взгляд на мужчину и холодно ответил:

— Мне стало известно, что вашей заслуги в этом нет. А я не принимаю на работу прилипал.

Юрий уже на месте сам знал, что процесс было не выиграть, если бы не те документы, которые ему негласно передали из генпрокуратуры. Пришлось и Полонина напоить, чтобы уговорить подать ходатайство о появлении новых обстоятельств в деле. Но какая разница, как был достигнут результат?

Он вытаращил глаза, неуклюже поерзал на сиденье в дутом пуховике и возмущенно хлопнул ладонью о кресло водителя:

— Но дело выиграно! В чем проблема?!

— Проблема в вашем тоне! — сразу жестко осадил его Барховский и повернулся к нему всем корпусом. Влад тут же вышел из машины и открыл дверь со стороны незваного пассажира. — Я вас больше не задерживаю! — закончил Кирилл и больше не взглянул на Малышева.

Юрий злобно прищурился и так резко отвернулся, что чуть не выпал из машины. Выбравшись наружу, он нервно одернул куртку, волком глянул на водителя и проворчал:

— Чтоб тебе пусто было!

— Не советую больше появляться рядом с Кириллом Александровичем, — грозно проговорил Влад, захлопнул дверь и, быстро сев в машину, выехал из двора.

***

Утром Ульяну вновь ждал водитель Барховского. Вчера она потеряла голову и забыла отказаться от такой привилегии. Как он не понимал, что буквально подставляет ее? Вероятно, ему было все равно, что об их отношениях узнают все. Она с досадой представила, какое лицо будет у Цапиной, узнай та, кто новая фаворитка ее «Кирюшечки». И от других доброжелателей сразу поползут насмешки о ее особом положении и причине частичного повышения. И это, не говоря о косых взглядах в лифте других воздыхательниц.

Она уговорила Влада высадить ее у кофейни подальше от офиса и, чтобы не разъяснять причин, вежливо предупредила, что сегодня ее заберет подруга и ночевать будет у нее же.

Придя на работу, Ульяна обнаружила причину, почему так раскисла вчера. Оставалось лишь надеяться, что обострившуюся чувствительность и нервозность можно списать на красные дни календаря.

Весь день Барховский не выходил из головы. Он по-прежнему молчал: не звонил, не писал умопомрачительных сообщений с признаниями или желаниями, что хотел бы сделать с ней по возвращении, как когда-то Аркадий из своих командировок сразу после их бурных первых свиданий.

Ульяна начала замечать, что каждый раз, думая о Кирилле, задерживает дыхание, температура тела повышается, когда вспоминает его ласки, как задыхалась от его поцелуев. Помнил ли он? Или для него это был всего лишь один из многочисленных мигов его бурной интимной жизни?

На второй день она уже безумно скучала по нему. Не понимала, как можно скучать по человеку, которого толком и не знала, но тепло его тела, губ, ощущение поцелуя, запах не отпускали. Ульяна часто ловила себя на том, что водит пальцами по губам, представляя, что это он целует ее, закрывала глаза и проваливалась в сладкие фантазии о его объятиях…

Это наваждение сбивало с толку, и пасмурная погода добавляла тоскливого настроения, что эскизы получались мрачными, депрессивными и на редкость бесцветными.

Она все порывалась написать СМС абоненту, которого переименовала в «Душегуб», придумывала серьезный повод. Но так и не решилась. Однажды дала себе зарок, что никогда не станет писать мужчине нетрезвая, после ссоры и сразу после первого секса или трогательного свидания. После любых сильных переживаний нужно уложить эмоции по полочкам, считала Ульяна, потому что назавтра все произошедшее может оказаться всего лишь допустимой ошибкой, о которой не стоит жалеть, но и не повторять тоже. Однако, умом понимая, что нельзя растворяться в бессмысленных грезах о мужчине, Ульяна перебирала каждую откровенную минутку с ним, как жемчужины, и лелеяла.

Совсем потеряв сосредоточенность к вечеру, Ульяна решительно выключила компьютер и ушла в гардеробную. Толку от пустого взгляда в монитор не было. Встав перед зеркалом, она поправила на себе платье, высоко подняла голову и самоубеждающим тоном проговорила:

— Ему не нужны отношения. Ему просто нужна женщина, которая покорно примет его в любой момент, когда он того пожелает. Сэкс-фитнес — не мой вариант. Увы, хотела бы я так цинично к этому относиться, но не получается. Чем больше я падаю в него, тем сильнее злюсь на себя, тем больше обижаюсь и становлюсь уязвимой… Не хочу быть затравленной очередным мужчиной, от которого мне никакой пользы, одни только последствия…»

Зазвонил телефон. Это был Геннадий. Ульяна вспомнила, что так и не отказала ему в свидании. Он обещал набрать ее, когда приедет к офису.

— По-моему, клин клином вышибают? — вздохнула она и ответила на звонок.

***

Увидев Геннадия в холле центра в кроссовках и спортивном костюме под дубленкой, Ульяне захотелось спрятаться, но тот уже заметил ее — узнал по аватарке, махнул рукой и улыбнулся.

«Трико, носки в сандалиях, пиво и Жигули… — пролетел колоритный образ мужчины в мыслях Ульяны, если бы сейчас было лето. Но она тряхнула головой, отбрасывая сомнения. — Просто у меня дурное настроение. Приятный ужин его поправит. Обязательно надо съесть что-то вкусное!»