Вернемся к шести».

— Вот болван, — выругался Валентайн. Открывая дверь в свой номер, он услышал телефонную трель. Сейчас ему хотелось поговорить лишь с одним человеком. С Мейбл. Рискнув, он снял трубку и в награду услышал ее бодрый голос.

— Ты будешь очень гордиться мной, — сообщила она.

— И что же ты натворила?

— Я раскрыла мое первое дело.

Он плюхнулся на кровать и расстегнул пальто.

— Ну рассказывай.

— Сегодня утром тебе пришел пакет «Федерал Экспресс» с пометкой «СРОЧНО». И я решила, что лучше будет его вскрыть. Внутри лежало письмо из одного заведеньица в Лолине, штат Невада, называется «Счастливица Лилл», и чек на двести долларов. Лилл сама написала письмо. Она была в отчаянии.

Валентайн не сдержал улыбки. Мейбл употребила слово «заведеньице». Казино с подобными названиями и на самом деле всего лишь «заведеньица». Соседка быстро постигала азы его дела.

— Конечно, двести долларов — это меньше твоего минимального гонорара. Но ты же знаешь, как я отношусь к деньгам. Вот я и подумала: может, сама ей помогу. Муж Лилл умер пару месяцев назад, оставив ей казино. А Лилл в игорном бизнесе мало что понимает. Она прислала пленку видеонаблюдения, на ней три азиата, которые выкачали из нее пять тысяч долларов на блэкджеке. Я просматривала пленку несколько часов подряд и догадалась, что они считают карты.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— С чего ты взяла?

— В одной книжке из твоей библиотеки говорится, что счетчиков легче всего определить по колебанию ставок. Вот я и выписала, как азиаты ставили. Каждый раз, когда они учетверяли ставку, я настораживалась. Я пометила себе время, указанное на пленке, перемотала ее и снова просмотрела. Потом выписала, какие карты выходили из шуза. Они все были высокими. Стало быть, азиаты считали.

Существовали и более простые способы вычислить счетчиков, но вариант Мейбл годился для таких случаев. Она была права: он ею гордился.

— Ты рассказала об этом Лилл?

— А как же! Она была очень благодарна.

— Поздравляю, — ответил Валентайн.

— Я так понимаю, ты решил остаться в Атлантик-Сити и довести дело до конца.

— Правильно понимаешь. Спасибо, что вправила мне вчера мозги.

— Не за что. Да, еще одно. Инспектор Дэвис звонил с час назад. Сказал, если ты не позвонишь ему до трех, он тебя выследит и арестует. Наверное, пошутил.

— Ну конечно, пошутил. — Валентайн взглянул на часы. Без четверти три. Ну, что на этот раз не так? Он хотел положить трубку, но добавил: — Ты молодец, подруга.

— Думаешь, у меня есть будущее?

— Еще какое.

Он позвонил Дэвису со своего мобильного. Инспектор был за рулем, и в его голосе не слышалось особого удовольствия. Они договорились встретиться в «Айхопе».

Через десять минут Валентайн въехал на свободное место на парковке. Заперев пистолет в бардачке, он вошел в блинную.

Дотти, официантка, к которой он менее всего был расположен, хозяйничала за кассой. На конце ее сигареты покачивался невероятно длинный столбик пепла. Валентайн так и не зашел за сдачей, а теперь остановился у прилавка.

— Припоминаете меня?

— Не-а.

— Я был тут на днях с сыном. Дал вам сотню за завтрак. А вы сказали, что у вас сдачи нет и чтобы я попозже заглянул.

— Это была не я, — отрезала Дотти.

— Нет, вы.

— Слушайте, мистер…

— Сдачу давайте, — рассердился он. — Мы поели на девять баксов. Плюс бакс вам на чай. Значит, вы должны мне девяносто.

— Я ж вам говорю, это была не я.

Валентайн понял, чем все это кончится. Ему следовало вернуться сразу, не дав Дотти списать его со счетов. В зеркале за прилавком он увидел, как подъехал «Сандерберд» Дэвиса. Инспектор вошел, бросая вокруг суровые взгляды, и погрузил в нагрудный карман дизайнерские солнцезащитные очки. На нем были джинсы, туго охватывавшие бедра, и черная кожаная куртка. Выглядел он так, словно только что ушел со съемочной площадки. Валентайн помахал ему.

— Дотти, это мой приятель Эдди.

— Привет, — буркнула она.

— Здравствуйте, Дотти, — ответил Дэвис.

— У нас тут с Дотти вышел небольшой спор, — пояснил Валентайн, — который вы можете разрешить, показав свое удостоверение.

— Простите?

— Ну, значок.

Дэвис раскрыл бумажник и сунул свой серебристый инспекторский значок под нос скаредной официантке. Дотти изменилась в лице. Ее восковые щеки заалели. Дэвис не убирал значка, и Валентайн почувствовал, что тот упивается происходящим. Может быть, он когда-то заходил сюда за кофе, и Дотти не спешила его обслужить. Или вообще не сочла нужным это делать. В Америке такое безобразие творится сплошь и рядом.

— Ну так что? — спросил ее Валентайн.

На табло кассы появилась надпись «НЕ РАБОТАЕТ». Дотти отсчитала девяносто долларов ему на ладонь. Валентайн вернул ей два.

— Два кофе, если вы не очень заняты.

— Надеюсь, она не станет на кухне писать в наши чашки, — заметил Дэвис, когда они сели за дальний столик в угол. — Такое случается.

— Может, у нее спросите? — предложил Валентайн.

— Да вы просто кладезь идей.

Дотти принесла здоровенные чашки и налила свежезаваренного кофе из кофейника, обращаясь с ними, как с обычными клиентами. Инспектор добавил в чашку сливок и сахара.

— Мне показалось, что вчера вы обещали принести извинения Кэт Берман.

Так вот, значит, в чем дело.

— Я отвлекся, — с облегчением ответил Валентайн.

— А она утром позвонила в участок. Ее переключили на меня. Я сказал ей, что говорил с вами и вы очень сожалеете. И обещал, что найду вас и вы извинитесь.

Дэвис нравился Валентайну все больше.

— Она не оставила номера, по которому ее можно найти?

— Так легко вам не отделаться, — заметил Дэвис.

— В каком смысле?

— Я позвонил ей минут десять назад и сказал, что встречаюсь с вами здесь. Она скоро придет. Так что извинитесь перед ней лично.

У Валентайна загорелись щеки. Как будто ему было шесть лет и его только что отругала мать.

— Я вам так благодарен, Эдди.

— Не сомневаюсь. А в обмен мне нужно следующее. — Достав из куртки листок, он развернул его и подтолкнул к Валентайну через стол. — Ребята из лаборатории пропустили вчера блокнот Дойла через электростатический детектор. И прибор обнаружил отпечаток страницы, которую вырвали. Это записка Дойла его брату Тому. Взгляните.

Валентайн надел бифокальные очки. Детектор сделал копию, которая походила на ксерокс плохого качества. Валентайну пришлось сощуриться, чтобы разобрать.

Том,

прости за перепалку вчера за обедом, это расследование в «Бомбее» превратило меня в комок нервов. Кажется, замешаны многие мои друзья. Я по-прежнему не представляю, что