– И ради этого ты примчался из Москвы в такую даль? – недоверчиво спросила Лина.

– Мама, я так привык сюда летать, что для меня это уже не даль.

Лина с заметным усилием поднялась с кресла:

– Ладно, раз ты уже тут, пойду закажу Насте чай и скромный ужин.

Настя жила в соседней квартире, и я попыталась остановить Лину:

– Зачем вам ходить? Я мигом смотаюсь к Насте и все закажу.

Но Лина была упряма, как всегда:

– Нет, ты не знаешь наших хозяйственных секретов.

Как только она вышла, Марат упал лицом мне в ладони и прошептал:

– Можно, я приду к тебе ночью, когда мама уснет?

– Так ты для этого приехал? – ужаснулась я.

– Конечно, для этого. Можно, я приду? И скорей, она сейчас вернется!

– Зачем это, Марат?

Он стиснул мои пальцы:

– Чтобы продлилась жизнь моя…

Честно говоря, как только он вошел, я поняла, зачем он приехал – ведь уже больше трех лет я знала, что он меня любит. И была этому рада. И ждала этих слов.

– Ладно, приходи. А я поскорей пойду отпущу Нюру к ее хахалю, она давно меня просит.

Как только в квартиру ворвалась Настя с подносом, полным всяких яств, я поднялась и поцеловала Лину:

– Я пойду, гляну, как там Сабинка.

– А меня? – попросил Марат. – Разве я не заслужил?

– Заслужил, заслужил! – И я, с притворной легкостью чмокнув его где-то между носом и ухом, почувствовала, каким высоким напряжением он заряжен, – меня просто ударило током от этого дружеского прикосновения.

Я вернулась к себе, убедилась, что Сабинка сладко сопит во сне, и отпустила Нюру:

– Утром я сама приготовлю завтрак, а ты приходи к девяти, если хочешь.

Нюра бурно взликовала, осыпала меня поцелуями и умчалась. А я осталась одна, все еще не веря, что разрешила Марату прийти. Пока я металась в нерешительности, не отменить ли всю эту безумную затею, позвонил Феликс: он уже прилетел в Мюнхен и завтра приступит к выяснению обстоятельств нашей будущей жизни.

– Ты уже решил, что я уеду отсюда?

– За тебя я решать не могу, но я точно уеду, – твердо отрезал он. – Я уже в аэропорту понял, сколько лет погубил в вашем захолустье.

Я положила трубку и почувствовала, что земля уходит у меня из-под ног. А раз так, пусть будет Марат – он не уехал от меня, а специально ко мне приехал. Я не стала притворяться недотрогой – я разделась, приняла душ, надела ночную рубашку и халат и приготовилась его ждать. Со стесненным сердцем я вспоминала ту ужасную ночь перед приездом Феликса, когда я выгнала Марата на лестницу и выбросила вслед ему пальто. Неужели мне опять будет с ним скучно?

Прошла целая вечность, пока он пришел. Может, это было всего полчаса, но они показались мне вечностью. Марат тоже не притворялся – на нем был только черный тренировочный костюм, выгодно подчеркивавший его серебристые виски. Войдя, он сразу погасил свет в гостиной и, подхватив меня на руки, внес в спальню. На этот раз он не набросился на меня, как взбесившийся буйвол, а медленно снял с меня халат и рубашку, посадил на кровать и, опустившись передо мной на колени, зарылся лицом у меня между бедер. Я потянула его за ворот черной рубашки, которую он быстро сбросил вместе с брюками, и я залюбовалась его отлично тренированным телом: недаром он оставил себе бассейн и гимнастический зал.

Перед моим взглядом мимолетно пронесся облик Феликса, но без угрызений совести, а скорей с упреком, – как он мог позволить себе отрастить небольшое брюшко? Пронесся и тут же исчез. Марат сел на кровать, усадил меня к себе на колени и начал медленно-медленно водить по мне ладонями, сначала кругами, а потом вверх-вниз, вверх-вниз от груди до колен, вверх-вниз, вверх-вниз. А дальше все поплыло, покатилось в тартарары, и где-то по пути я вспомнила, что он может делать это долго-долго. Но мне уже не было скучно, и я не хотела, чтобы это кончалось.

А когда все-таки кончилось, и мы лежали, обнявшись и тяжело дыша, он прошептал:

– Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Каждый день, утром и вечером.

– Но я замужем, или ты забыл?

– Ничего, я подожду, пока это пройдет. Я так давно жду, теперь уже осталось недолго.

– Господи, Марат, зачем я тебе нужна? Ты со своей красотой и деньгами можешь иметь все звезды мира.

– Могу, но не хочу. Мне нужна только ты.

– Почему?

– Понимаешь, я всю жизнь был сиротой, а на старости лет полюбил маму. И тебя вместе с ней. Любовь к тебе оглушила меня в тот день, когда мы сидели с тобой в зале заседаний и ты просила меня перестать терзать маму. Я вдруг осознал, что ты – единственный человек на свете, который знает про меня все, про меня и про маму. А когда ты пошла по проходу к двери, я пошел за тобой, огромным усилием воли подавляя безумное желание схватить тебя, усадить в машину и увезти куда-нибудь, где никто нам не помешает.

– Как же нам быть?

– Никак. Ждать подходящей минуты. И она наступит. – Он неожиданно обхватил меня ногами и стиснул с такой силой, что у меня перехватило дыхание: – Ты не прогонишь меня сейчас, как тогда? У нас еще вся ночь впереди.

Нет, я не прогнала его ни в ту ночь, ни в следующую, Конечно, я его не прогнала, а на следующий день он заехал за мной в университет и повез на обед к Лине. После обеда мы, как прилежные школьники, почти весь вечер просидели над записью тех обрывков воспоминаний, которые он за утро вытряс из Лины.

Где-то в перерыве он сказал:

– Завтра утром скажись больной и не ходи на работу. А в десять утра выйди из дому, пойди направо и сверни за угол – я буду ждать тебя в машине.

Всю ночь я не могла уснуть, переживая предстоящее свидание с Маратом. Мне стало страшно: такого напряженного ожидания встречи у меня даже во времена романа с Феликсом не было. От нетерпения я вышла из дому слишком рано и тут же сообразила, как нелепо буду выглядеть, топчась на углу за домом. Но, к счастью, машина Марата уже стояла за поворотом – он тоже не выдержал ожидания и приехал раньше назначенного часа. Когда я села в машину, он сказал, что накануне снял гостиницу в Новосибирске и мы можем