Иногда по воде пробегали круги от того, что какая-то рыба атаковала насекомое на водной глади. Редкий лес на противоположном берегу тихо шелестел, рассказывая нам о тех временах, когда Платон приходил сюда юнцом.

– Мы конечно выезжаем на своей старенькой Феррари в город, но прогресс не стоит на месте. На нас смотрят как на чокнутых любителей старины. Только подумать, как быстро изменилось общество за такой короткий срок! В домах нет окон, зато есть программируемые экраны.

– Это здорово, когда можешь настроить экран на нужный вид, – вставил я свое слово. – Один и тот же вид надоедает.

– Но не из настоящего окна, – возразил Платон. – Небо всегда будет переменчивым. Да и времена года с погодой никто не отменял. Я живу здесь больше двухсот лет. Это место мне ни капли не надоело. Каждый день я открываю глаза и понимаю, что еще один день я проживу в гармонии и спокойствии.

Мы постояли еще некоторое время, поговорили о прошлом. Вкратце поведали друг другу истории своих жизней.

Возвращаясь в дом, мы молчали, каждый погруженный в свои мысли. Я все думал, какого это, обладать таким даром или же проклятьем, каким обладали Платон с Розой. Насколько надо любить жизнь, чтобы в один прекрасный день не покончить жизнь самоубийством в мире, где о тебе уже мало кто помнит, мало кто знает. Я огляделся по сторонам. Пейзаж, открывавшийся вокруг меня, пленил своей идиллической красотой.

После завтрака Пен отнес мои вещи и описанные товары в геликоптер, и я стал прощаться с радушными хозяевами. Роза расцеловала мои щеки, Платон по-дружески крепко пожал мою руку, и я ответил тем же. Этот человек мне нравился. Я пообещал держать их в курсе продаж, звонить им и приезжать в свободное время в гости.

Я уже собирался сесть в геликоптер, когда вспомнил одну вещь о которой Платон мне так и не сказал.

– Платон, Роза! Вы так и не рассказали мне о своем главном секрете.

– Все просто, Кашауш, – крикнула Роза в ответ. – В нашем доме есть настоящие окна. Но в нем совсем нет часов.

Отрываясь от земли, я еще раз посмотрел в сторону особняка. Две фигуры махали мне вслед. Помахав им в ответ, вспомнил, что мои часы лежат в бардачке. Но потянувшись к кнопке, чтобы открыть его, я одернул руку. Время больше не могло обмануть. Солнце стояло высоко, а значит было около часа дня. Окинув взором прилегающие окрестности, я понял, что точно вернусь сюда как можно скорее.

Один день Бога

Верь. Ему часто это повторяли: на тренингах, на курсах, на встречах с друзьями, у которых все как-то лучше сложилось в жизни. Он смотрел на коучей и товарищей, кивал головой и верил. Ведь это так просто.

Надо только верить, и твой доход возрастет в десятки раз, ты накопишь на квартиру без ипотеки, сможешь позволить себе автомобиль. Вместе с этим на тебя сразу клюнет женщина твоей мечты: пышногрудая, стройная, с томным взглядом. Сергей верил, что серые мышки, окружающие его, не стоят потраченного времени. Лучше сходить на очередной тренинг, отдать за него отложенные деньги с невысокой зарплаты, чтобы зарядиться энергией и на следующий день продолжить жить, как жил, но уже с большей верой в себя. А там он притянет к себе удачу и жизнь изменится.

На мотивирующих мероприятиях много чему учили таких, как Сергей. Большинство из слушателей уже перешагнули отметку в тридцать пять лет. Они все походили друг на друга, как будто некто их скопировал и усадил в одно помещение ради нелепой шутки: работа на невысокой должности за зарплату ниже среднего; житье либо с родителями, либо в однушке в ипотеку на окраине города; машина в кредит; потухшие глаза, зажигающиеся только на подобных собраниях и возрастной пивной живот. В зале, когда очередной коуч собирал свою публику, стоял аромат пота и дешевых духов. Все, как один, в белых рубашках. Безликая армия.

Эту армию учили тому, что вера – ключ к успеху. И не важно, кто ты. Не важно, какое получил образование. Деньги, успех и женщины придут к вам в любом случае. А если вы не добились успеха, то просто-напросто недостаточно верили.

И ведь всего этого хотелось. Сергей мечтал обо всем, что обещалось. И старался верить в успех, сидя в комнате родительской квартиры, с высоты наблюдая за людьми внизу.

Но как верить в того, кого нет? Кого не видно? Таким вопросом он еще ни разу не задавался.

Последнее, что Сергей помнил – как яркий свет от фонаря в баре до боли в глазах засветил ему в лицо, пройдя сквозь него, ослепив на некоторое время. И вот он очнулся (Сергей в этом был максимально уверен), но где? И самое главное: какое место он занимал там, где пришел в себя?

Сергея окружало совершенно пустое молочное пространство. Куда бы он не посмотрел, его ждала только пустота. Из-за ее однородности он никак не мог понять, где же находится низ, а где верх. Он будто парил. И его здесь одновременно не существовало…

Его здесь не было. Как не пытался Сергей оглядеться, медленно или резко переводя взгляд туда-сюда, то он никак не мог увидеть самого себя, свое тело. Ни рук, ни ног, даже носа перед глазами не было.

Сначала он просто пытался их найти в пространстве, осматриваясь, и только после нескольких бесполезных попыток решил, что надо бы дотянуться рукой до своего лица. Но ничего не произошло. Он пытался двинуть рукой, но не чувствовал отклика. С остальными частями тела так же. Возникло ощущение, что его глаза и мозг отделили от оболочки и положили в контейнер. В нарастающей панике Сергей стал водить взглядом вокруг, вдруг осознав, что не может однозначно ответить на вопрос: точно ли он оглядывается по сторонам или на самом деле это какая-то иллюзия, а взгляд уперся в одну точку? От подобных мыслей прошибло бы в пот, спина взмокла бы так, что белую рубашку пришлось выжимать. Однако Сергей не чувствовал тела, а значит ни пот, ни резкие покалывания тысяч иголок в кожу ему не грозили. У него оставался только разум, запертый в яркой белизне.

«Что происходит? Где я? Почему я не в баре?»

Ему захотелось кричать. Но крик прозвучал лишь в его мыслях. Тишина странного места не нарушилась.

«Да что такое-то? Неужели я перепил и сошел с ума?»

До этого момента Сергей никогда не ловил белку,