время и здоровье. Смотрим, - Сыч острием меча показывает на макиваре, - в силу многих технических причин самая слабая броня почти у всех целей будет в районе горла, под мышками и в зоне бедер от паха до колена. Но вот что самое интересное, хоббитцы – именно эти места у человека особенно опасны в смысле ранения. Тут нет частей скелета, выполняющих роль естественной кирасы, и тут проходят жизненно важные кровеносные сосуды. Перережьте яремную вену или сонную артерию на шее – и человек умрет. Аорта проходит очень близко к подмышечной впадине: точный удар, и человека нет. Ранение в бедренную артерию тоже является смертельным. В любом случае ваш враг выйдет из боя, и вы останетесь победителем. Так что успех боя на мечах складывается из трех элементов: техника владения оружием, выносливость, а не сила, знание слабых мест противника и умение его быстро и точно в оное место поразить.

- Он что, и анатомию знает? – спрашивает Нуменорец. Глаза у него все больше и больше приобретают затравленное выражение. Видимо, ему трудно с первого раза постичь масштабы титанической личности Пал Палыча Сычева, инструктора по оружию и фехтованию военно-исторического клуба «Лориен».

- Ясно? – завершает Сыч. Строй издает громкий удовлетворенный вздох. – А раз ясно, кончаем треп и приступаем к тренировке. Разбирайте рапиры и маски.

***

- Чему ты улыбаешься?

- Да, так вспомнил один эпизод, - ответил я, подняв глаза на Домино. – Как мы фехтовали в клубе. Прикольно было.

- Хочешь сказать, что ты умеешь драться мечом?

- Это будет слишком самоуверенно. Скажем так – я знаю, каким концом меч берут в руки.

Домино фыркнула.

- Это уже хорошо, - сказала она. – Знаешь, я бы тебя магии поучила, но у тебя нет способностей.

- Магия – это не для меня.

- Ты ведь не любишь магов, так? – Домино удивительным образом угадала мои мысли.

- Да как тебе сказать? Одного мага я очень люблю.

- Опять ты за свое! Я ведь другое имела в виду. Ты считаешь, что магия это плохо.

- Я всегда думал, что в моем мире, в старину, война была – как бы это правильнее сказать – честная, что ли. Собирались мужики, кто в чем, кто с чем, вставали друг против друга и шли «стенка на стенку» или один на один. Дубасили друг друга заточенным железом и решали судьбы стран. Да, кроваво, да ужасно в смысле зрелищности. Да, поломанные кости, разбитые головы, выпавшие внутренности, реки крови. Да, убивали пленных, если они не могли заплатить выкуп. Нодаже в этом было то, что мы называем честью. Враги смотрели друг другу в глаза, видели друг друга. Судьбу сражения решали подготовка воинов, их личное искусство, боевой дух и отвага. А что потом стало? Сидит снайпер где-нибудь в укрытии, не видно его и не слышно, а в километре от него появляется человек, который даже не знает о существовании этого снайпера – может, только подозревает. Спокойно зажигает сигарету или открывает банку тушенки, чтобы поесть. А снайпер нажимает на спуск – бабах! Голова вдребезги, мозги на земле или в миске с тушенкой. Нет человека.Или по-другому: нажали за тысячу километров кнопку, запустили ракету, и целый город исчез. Мужчины, женщины, дети грудные – все сгорели. Неправильно это, нечестно, что ли. Нет в такой войне ни красоты, ни чести, ни благородства, ни смысла. Бойня это, а не война.

- Ну, а причем тут маги?

- Да ваши заклинания. Все эти огненные шары, заморозка, параличи, наведение порчи. Как-то нечестно это.

- Это тебе так кажется. Просто каждый сражается тем оружием, которое у него есть.

- Это верно. Ого, смотри, наверное, это и есть Холмы! Ты устала?

- Нет. А почему ты спросил?

- Просто так, - мне так много хотелось сказать Домино, но я понимал, что не место и не время. – Мне так показалось.

Глава 8

***

Холмы меня не удивили. Типично русский колорит нового мира тут не обрел никаких новых неожиданных оттенков. Она, Россия-матушка, до ностальгической щеми в сердце. Деревянные срубные избы, заваленные плетни и штакеты, немощеные улицы, повсюду расхаживают тощие коровы с репьями в хвостах и невротические кабыздохи самых причудливых экстерьеров и расцветок. Попадавшийся навстречу народ – бородатые мужики в рубахах и колпаках, женщины в темных платьях до пят и платочках, - посматривали на нас неприветливо, и только мальчишки провожали восхищенными взглядами, верно, мой меч производил на них такое впечатление.

Еще на подходе к центру Холмов мы заметили, что на центральной площади собралась большая толпа, и услышали голос – мужской, звучный и немного торжественный. Подошли ближе. С невысокого помоста в центре площади говорил рослый благообразного вида старик, облаченный в оранжевую длинную одежду. Рядом стояла девочка лет четырнадцати, тоже в оранжевом, и с деревянным ящиком в руках.

- В третий год Нашествия Ростианская империя оказалась на грани гибели, - говорил старик собравшимся, держа в руках толстую книгу в медном переплете. – Бесчисленные полчища нежити под водительством Зверя прорвали укрепленные валы на Мосту Народов, разбили одну за другой три посланные против них армии и ворвались в имперские земли. Казалось, дни империи сочтены. Горели наши города и деревни, детей и женщин варили в котлах, с пленных сдирали кожу, кровью человеческой дымилась земля от Апремиса до Роздоля!

И в тот час, когда угасла последняя надежда, случилось великое чудо. В городе Мирна, что на юг от столицы империи нашей, Рейвенора, появилась неведомо откуда пришедшая в город юная девица, называвшая себя дочерью богов-прародителей Асиана и Брайде. Встав перед жителями города, Воительница – так она себя называла, - говорила, что причиной ужасного Нашествия стала безбожная черная магия, практикуемая язычниками. Для людей настал момент, когда должны они сделать выбор – или покориться Злу, языческим чародеям, наславшим Черный потоп на земли наши, либо обратиться к истинному Богу-Отцу, и он спасет своих детей. Свои слова таинственная дева подтверждала тем, что на глазах у изумленных горожан исцеляла неизлечимо больных и укушенных вампирами, снимала черную порчу и говорила при этом, что Ей дана власть над демонами Нави. «Я, как заботливая мать, смогу защитить своих детей от беды», - говорила Она при этом, и горожане стали с